Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И всё же вы здесь, фрайнэ Жиллес, а не в обители Молчаливых сестёр, – напоминаю я.
– Потому что я не намерена молчать. Такое вот недозволительное для женщины желание… если только не случилось ей родиться на землях матриархального государства, – Мадалин усмехается, идёт неторопливо вдоль книжных полок. – С малых лет мне твердили, к какому великому, могущественному роду я принадлежу. Мать не позволяла забыть ни себе, ни мне, ни всем вокруг, что она урождённая Элиас, а отец и не думал ей перечить, надеясь подняться повыше за счёт связей и влияния родственников супруги. На место в Совете рассчитывал… правда, так и не получил. И я не забывала о своём происхождении. Помнила всегда, даже когда меня отправили под венец с первым моим мужем. И когда вскоре после его смерти я обвенчалась с фрайном Эднандом Жиллесом. И когда прибыла ко двору. Когда по протекции дяди Дебона вошла в свиту Её императорского величества Терессы. Когда узнала Стефана. Что бы ни происходило в моей жизни, я ни на мгновение не забывала, кто я и откуда пришла.
– Справедливости ради, фрайнэ Жиллес, Элиасы всегда использовали свои связи себе на благо, и вы не исключение, – снова заговаривает Шеритта, не скрывая неприязни, сухой, царапающей сотнями колючих песчинок.
– Я и не спорю, что при иных обстоятельствах, родись я в другой семье, и положение моё было бы иным. Как, впрочем, и ваше, фрайнэ Бромли, – Мадалин отворачивается от Шеритты и продолжает: – Род Элиас с давних пор славен богатством, могуществом и изрядным влиянием на севере, они постоянно расширяли связи, выдавая замуж своих дочерей и принимая чужих, объединяя земли и состояния. Однако возможность приблизиться к первопрестольному древу за счёт брачного союза с дочерью императорского рода всегда особенно манила их… главу за главой, поколение за поколением. Да и с таким количеством родов, обряженных в их цвета… как не задуматься о вероятности, что однажды девой севера будет избрана фрайнэ из их рода? Но Её императорское величество Тересса не была северянкой, ни одной из императорских кузин им не досталось, и сестры у Стефана не было. Известно ли вам, фрайнэ Бромли, как негодовала старшая ветвь, когда узнала, кто станет вашим мужем? Фрайн Шейд Бромли, всего лишь Бромли. Род старый, преданный императорскому венцу с незапамятных времён, но кто они по сути своей, эти Бромли? Старые вояки, дворовые псы императора, и только, а псам можно и голые кости кинуть.
Лицо Шеритты непроницаемо, но по мимолётной горькой тени в напряжённом взгляде я догадываюсь, что обрывки тех давних разговоров не миновали её, довелось ей слышать, что говорят о её браке.
– Когда пришёл черёд молодого императора выбирать супругу, дядя Дебон немало надежд возложил на деву севера. Однако Стефан отдал предпочтение фрайнэ Аурелии, деве востока. Произошедшее с ней несчастье действительно было случайностью. По крайней мере, мне ничего неизвестно о возможном злом умысле. К сожалению, подобные несчастные случаи порою просто происходят… по воле Благодатных или и впрямь по нелепой случайности. Разумеется, никто тогда и мысли допустить не мог, что всё так повернётся… но пути Благодатных неисповедимы, как известно. Вскоре после смерти Аурелии меня назвали официальной фавориткой императора, первой за многие годы. Ни у отца Стефана, ни у его дяди не было публично признанных любовниц, – Мадалин произносит последнюю фразу легко, с благодушной улыбкой, будто для неё обычное дело обсуждать своего любовника с той, кто вот-вот станет его женою. – Буду честна, то были не только удовольствия и приятные подарки, но и служба со своими сопутствующими ей обязанностями. Я поднялась, заняла самое высокое положение, какое может занять при императоре дважды вдова благородного рождения, да ещё и моих лет, – Мадалин усмехается вновь, подчёркивая, что бесчисленные разговоры о её возрасте никогда не были для неё тайной. – Я стала близка государю настолько, насколько возможно… как я вам уже говорила когда-то, Астра, Стефан не склонен к бесконечным мимолётным увлечениям, одной надёжной женщины рядом ему более чем хватает. Уж не знаю, как оно так вышло с вами… – фрайнэ Жиллес одаряет меня неожиданно лукавым взглядом. – Быть может, вы его приворожили?
– Как у вас только язык поворачивается обвинять фрайнэ Астру в подобных недопустимых вещах, да ещё и под сенью священной божьей обители?! – восклицает Шеритта гневно, и я знаком прошу её успокоиться, не реагировать столь бурно на замечания Мадалин.
– На самом деле мне всё равно, – отмахивается Мадалин. – Я люблю Стефана как должно любить доброй подданной своего государя, и только. Покорности и смирения перед мужьями мне и в двух браках хватило с лихвой. Овдовев во второй раз, я куда сильнее стала ценить свою свободу и то, чего могла добиться сама. Мои сбережения, связи – всё это я получила, разумно используя данные мне возможности. Я никогда не позволяла себе полностью опереться ни на мужей, ни на родственников Элиасов. Как показало время, и те, и другие не самая надёжная опора. Когда Элиасы прознали про происхождение Кассианы, то сделали всё, что было в их силах, лишь бы она отправилась под венец с императором. И я была одной из тех, кто работал на благо этого проекта.
– Вы советовали Стефану взять в жёны именно фрайнэ Кассиану? – догадываюсь я.
– Да. Каждый из нас советовал. Стефану на тот момент было, в общем-то, всё равно, с которой из дев венчаться, вопрос был лишь в количестве и качестве выгоды, приобретаемой с той или иной избранной. О молодом Стефане Понси тогда никто ещё не знал, увы.
– Но вы узнали, – настаиваю я. – Как одна из дам её свиты, вы почти постоянно были подле Кассианы, вы подружились с нею, она вам доверилась.
– О да, ещё одна служба во имя благополучия и процветания рода Элиас, – Мадалин внезапно корчит недовольную гримасу, презрительно кривит губы. – Быть
