Думаю, многие из вас сейчас заметят, скептически нахмурив брови, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И добавят, что наследник настрийского престола преследует собственные цели, делая такое предложение жителям Тёмного Оплота. Я не собираюсь оспаривать последнее. Это действительно так. У Джеймса Настрийского есть личный интерес в том, чтобы вы переехали в его страну. Но это тот случай, когда его и ваши интересы совпадают. Всё просто: тёмному королю понадобится поддержка тёмных подданных. В данный момент таковых в Настрии очень мало. Таков личный интерес Джеймса. Кроме того, принц отлично понимает преимущества государства, в котором на равных будут существовать представители всех мастей. Мы нужны друг другу. Сотрудничество тёмных и светлых даст результаты, каких не добиться по отдельности ни тем, ни другим. Светлые будут исцелять тело, а тёмные — душу. Светлые дантисты будут лечить зубы, а тёмные анестезиологи — снимать при этом боль. Тёмные следователи будут использовать телепатические способности для поиска преступников, а светлые — задерживать преступников при помощи магии холодного пламени. Наглядным примером такого сотрудничества является эхоприёмник, тот самый аппарат, благодаря которому вы слышите сейчас мои слова. В него вложена звуковая телепортация — магия светлых, телепатическая магия тёмных и знания рыжеволосых. Убрать один из этих компонентов — и эхоприёмники перестанут существовать.

Наверное, я отвлеклась. Я не стану рассказывать вам о том, насколько тяжела жизнь в Оплоте. Вы знаете об этом намного лучше меня. Дальнейшее решать вам. Помните об одном. Настрия — это уже давно не та страна, что двести лет назад. Её не надо идеализировать. В ней есть свои недостатки, есть сложности, есть случаи несправедливости. Я — последняя, кто станет это отрицать. Однако то, что рассказывают вам о Настрии в «Тёмном вестнике», то, что вы слышите от власть имущих, — ложь. Настрийцы — это вовсе не кровожадные звери, стремящиеся уничтожить всех, кто родился с тёмным цветом волос. А полное отсутствие контактов с Настрией — на совести властей Оплота. Которые боятся потерять свой нынешний статус и готовы сохранить его любой ценой. Когда двести лет назад наши предки выбирали короля Оплота, цель была иной. Во всяком случае, мне очень хочется верить, что те, первые, короли, действительно заботились о судьбе своих подданных.

Ну что ж, пожалуй, я сказала всё, что хотела. Желаю каждому из вас сделать правильный выбор — тот, с которым будет хорошо лично вам. Возможно, мы ещё встретимся на волнах эхолиний. Но если нет — будьте счастливы и верны себе. А напоследок я всё-таки расскажу вам сказку, и да простит меня «Тёмный вестник».

Это была обычная сказка, без всяких политических мотивов, из тех, которые я рассказывала раньше. Когда эфир завершился, я подняла глаза и встретилась взглядом с работницей эхолиний. Забавно, но на время передачи я, кажется, совершенно забыла про присутствовавших в комнате людей. Полностью сосредоточилась на тех, для кого этот самый эфир был предназначен, хотя недавно так сетовала, что не могу не видеть их, не слышать.

Светловолосая девушка быстро отвела взгляд, а затем и вовсе отошла к своему коллеге, и они стали о чём-то шептаться, периодически косясь в мою сторону. Я тоже покинула своё место и воссоединилась с Сэндом, так и стоявшем, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Только теперь на его губах играла загадочная улыбка.

— Знаю, я сказала не совсем то, что ты ожидал, — с места в карьер приступила я, едва мы вышли за дверь, которая была почему-то стеклянной.

— Ну почему? — усмехнулся в ответ Сэнд. — Я с самого начала не сомневался, что ты станешь говорить так, как захочешь сама. Так что идея вручить тебе приблизительные наброски речи была отметена, не успев окончательно оформиться. Пытаться на тебя повлиять не имело смысла, так что я предоставил тебе полную свободу действий. И не разочаровался.

Там, за стеклом, светловолосые мужчина и женщина жадно наблюдали за каждым нашим движением, явно шокированные тем, сколь по — свойски Сэнд обнял меня за плечи.

— Что, тебя даже не смутило то, как я рассуждала про будущего короля? И как обещала, что не будет золотых гор?

— А это должно было меня смутить? — повёл плечом Сэнд. — Стоит ли обещать людям золотые горы, а потом иметь дело с плохо предсказуемыми последствиями, к которым приведут обманутые ожидания? Тем более, я сильно сомневаюсь, что после твоей речи в Оплоте захочет остаться больше десяти процентов населения.

— Ты так думаешь? — без особой уверенности спросила я.

— Даже не сомневаюсь. Конечно, на принятие решения большинству потребуется время. Но первую волну иммиграции можно ожидать в ближайшее время. Не считая, конечно, отдельных смельчаков, которые рискнули остаться в Настрии после первого же посещения лазарета. Всё же это — единицы.

— Решение непростое, к тому же у большинства людей есть семьи и какое — никакое, но имущество, — отозвалась я. — Но мы хотя бы готовы принять эту волну?

— Конечно. Средства из казны выделены, помещение для первого приёма иммигрантов уже установлено неподалёку от Грани. Там мы будем проводить беседу с прибывающими и по итогам этой беседы решать, в какую часть страны их следует отправить, а также на какую работу рекомендовать. Это была отличная идея, — похвалил он.

— Не моя, — откликнулась я. — Я бессовестно украла эту идею у Брайана. Интересно, он может подать на меня в суд за плагиат?

Я вопросительно посмотрела на Сэнда.

— Пусть подаёт, — снисходительно разрешил тот. — Мы рассмотрим.

И весело мне подмигнул.

— Впрочем, — пробормотала я, — думаю, после сегодняшнего плагиат — это последнее, что он захочет вменить мне в вину.

В то утро мы с Эдвином работали, сидя в зале для совещаний. Мы уже давно успели заметить, насколько это помещение удобно для того, чтобы спокойно заниматься своим делом. Просторная комната без всяких изысков, с отличной звукоизоляцией, создавала идеальную рабочую атмосферу. Вот и сейчас мы с Эдвином сидели с разных сторон длинного овального стола, и каждый возился со своими бумагами. И друг другу не мешаем, и переговорить в случае, если понадобится что-то спросить, не проблема.

В дверь постучали. В зал вошёл лакей.

— Послание для леди Кенборт. Прошу прощения за беспокойство, господин Рейс, — вежливо извинился он.

Эдвин в отчаянье закатил глаза.

— Не Рейс, а Райс, — процедил он.

— Господин Райс, — послушно повторил лакей и, передав мне конверт, удалился.

Я сочувственно посмотрела на приятеля.

— Никуда тут не денешься, — «успокоила» я. — Они всё равно будут говорить так, как удобно им. Всех не перевоспитаешь.

— Да, но меня это бесит, — признался он.

— Понятное дело. Когда имена перевирают, это раздражает, — согласилась я.

Во время этого обмена репликами, я вскрыла конверт и развернула два помятых листа бумаги. По почерку сразу стало ясно, что автор послания — Дик. Опустив глаза на бумагу, я принялась читать… и быстро позабыла о присутствии в комнате собеседника. Да что там, я даже забыла о том, что собиралась пододвинуть себе стул и дочитывать письмо сидя! Слишком впечатлило меня его содержание.