Наверное, в глубине души он всегда был трусом.

Йомен сел в аэрокар и отправился домой.

– Записи следящего устройства, сэр! – сообщил Дональд, передавая шерифу папку с распечатками.

– Спасибо, Дональд.

Крэш сперва пробежал глазами по всем страницам, потом принялся изучать записи более пристально. Проклятие! Ну почему у него не было раньше этих данных?! Наконец обнаружилось то, чего ему так не хватало, – подробный, достоверный список подозреваемых. Во всяком случае, подозреваемых-людей. Терах говорил, что эта штука не записывает приход и уход роботов.

– Сэр, стоило ли отпускать Йомена Тераха на свободу? – спросил Дональд. – На мой взгляд, мы еще не все вытащили из него. Кроме того, он, несомненно, причастен к целому ряду тяжких преступлений против законов по созданию роботов.

Крэш его, казалось, и не услышал, занятый своими мыслями.

– Хм-м… А, Терах! Это, конечно, немного рискованно, Дональд, но, если мы хотим раскрыть это дело, по-моему, лучше все же было его отпустить. По крайней мере пока. И Эншоу тоже, когда мы поговорим с ним. Понимаешь, бежать им просто некуда. Не думаю, что они доставят нам много хлопот. И я очень рассчитываю на то, что хотя бы один из них, а то и оба, запаникуют и наделают ошибок; тем самым наша задача сильно упростится. А теперь приведи этого Эншоу.

– Да, сэр. – Дональд вышел и направился к камерам, где держали заключенных.

Альвар встал и в задумчивости зашагал по комнате из стороны в сторону. Он был насторожен и готов к действиям. События внезапно ускорились. Альвар не мог объяснить, каким образом это произошло или почему, но, несомненно, каждая минута была теперь на счету. Данные следящего устройства сыграли в этом не последнюю роль, но это было далеко не все. Альвар не сомневался, что за всем этим явно кроется что-то важное! Он чувствовал, что наконец-то напал на верный след и стоит теперь на пороге разгадки безумного кошмара последних дней. Ему оставалось только нажать, настоять на своем, и дверца откроется.

Губер Эншоу. Крэш бросил на стол папку с записями и задумался об этом Эншоу. Большая «черная дыра», которая все время почему-то ускользала из поля зрения, оставалась на заднем плане, снова и снова откладывалась на потом, забывалась за суетой неотложных проблем… И вот теперь, когда у Альвара под рукой бесценные записи следящего устройства, настало время с ним разобраться, вывести этого Эншоу на чистую воду. И этот робот Тони Велтон, Ариэль, который был у дома Эншоу в ночь ареста… Наверняка Эншоу – ключ ко всему этому делу. И разгадка – у него в кармане!

Альвар Крэш пару раз прошелся по комнате из угла в угол, но потом заставил себя успокоиться и сесть на место. Он ждал.

И вот дверь открылась и Дональд ввел Губера Эншоу.

Крэш молча ждал, когда Губер усядется на стул напротив него. Потом оперся ладонями о крышку стола, наклонился вперед и взглянул в глаза изобретателю гравитонного мозга.

Пора было начинать настоящее расследование!

– И как давно у вас роман с Тоней Велтон, Эншоу? – громко и отчетливо спросил Крэш.

Губер от неожиданности открыл рот, беззвучно шевеля губами, и уставился на шерифа в глубоком изумлении, явно напуганный таким началом разговора.

Крэш рассмеялся.

– Давайте, я угадаю! Это как раз та тайна, которую вы так хотели скрыть, именно из-за этого вы всю прошлую ночь пролежали не сомкнув глаз, раздумывая, как получше отбрехаться, чтобы я ничего не узнал?! А я уже все знаю. Вот незадача!

– Но… Но как вы узнали? Кто вам сказал? – дрожащим голосом проговорил Губер Эншоу.

– Да никто мне не говорил. Я и не знал этого, Эншоу, пока вы сами себя не выдали – прямо сейчас. Просто это единственное разумное объяснение вашего поведения. И это сразу бросается в глаза. Один черт знает, как я мог упустить это раньше! Тоня Велтон прибыла на место преступления через пару минут после меня. У нее не было никаких объективных причин так настаивать на участии в расследовании. По крайней мере, никаких деловых причин. Однако причины таки были – личные. Но сейчас меня интересует не это. Будьте добры, объясните-ка мне, что вы и Тоня Велтон делали в «Лаборатории Ливинг» в ночь, когда напали на мадам Фреду?

Губер Эншоу снова беспомощно раскрыл рот, но так и не смог ничего сказать. Слов не было.

Крэш продолжал давить на психику:

– У нас есть записи следящего устройства, Эншоу. И мы наверняка знаем, кто там был, и знаем когда. Вы трое. Тоня Велтон, Йомен Терах и вы, Губер Эншоу! Вы и только вы, не считая самой Фреды Ливинг. Медицинское освидетельствование довольно точно установило время нападения, с точностью до получаса. И за это время в «Лабораторию» входили и выходили только вы четверо, Эншоу. Только вы!

– Э-э-э… Э-э-э… – Губер пытался что-то сказать, но у него так ничего и не вышло.

– Спокойно, Эншоу! Расскажите мне все, как было. Отвечайте на все вопросы, которые я вам сейчас задам, иначе у вас будут большие неприятности! Вы скрыли, что Велтон была там, для того чтобы защитить ее, так? Вы подозревали, что это она напала на Фреду Ливинг?

– О Господи! Нет! Нет, только не я!

– Отвечай!

– Д-да… Да. Но теперь я не верю в это! Но в ту ночь… Это было так ужасно! Я не знал, что и думать. А они с Фредой так ссорились тогда…

– И потому вы сперва решили, что это Велтон ударила Фреду?

Молчание. Крэш настаивал:

– Говорите, Эншоу! И говорите правду! Расскажите все, о чем я спрашиваю. Так вы лучше всего сможете защитить свою Тоню Велтон. Умолчание и ложь сейчас только повредят ей! Я снова спрашиваю – почему вы решили, что Велтон умышленно напала на вашу начальницу?

– Нет, что вы! Я не думал, что она могла сделать это намеренно! – поспешно сказал Губер. И тут же осознал свою ошибку. – То есть нет, я вообще не думал, что это сделала она! Но… Но тогда я подумал… подумал, что она могла, то есть физически могла это сделать… В гневе или в порыве раздражения – они же ругались…

– Ну, хорошо. Допустим. А что же сама Тоня? Когда она узнала, что вы тоже там были в ту ночь, попыталась ли она вас как-то защитить? И подозревала ли она, что это вы могли напасть на Фреду?

Губер удивленно поднял брови, явно сбитый с толку и растерянный.

– Что? А, ну конечно! Конечно! – Он с минуту раздумывал, потом сказал: – Фреда и я… Доктор Ливинг и я серьезно спорили, и довольно часто. Тоня вполне могла подумать, что я разозлился и ударил Фреду, но ведь если она так думала, значит, это доказывает, что сама она была непричастна к преступлению!

– А вы не подумали, что может быть и другое объяснение? Например, если бы Тоня Велтон действительно совершила это преступление, а потом всячески старалась вести себя самым естественным образом, чтобы на нее никто не подумал? Может, она просто разыграла невиновность и собиралась подставить как раз вас? Об этом вы не подумали?