Ожидание спасателей не было приятным. Метеорологи НАСА, предсказавшие волнение в указанном районе, оказались правы, а вот прогноз насчет волн до 1,2 м высотой оказался неверным: в реальности волны доходили до 1,8 м. И хотя снижение температуры в кабине до 16–17° С перед входом было удачным решением, эта внутренняя прохлада давно уже сменилась невыносимой жарой сначала из-за трения об атмосферу, а затем из-за высокой температуры в почти экваториальной части Тихого океана. Горячий спертый воздух вместе с болтанием на волнах не обещали желудкам астронавтов ничего хорошего.

Хуже того, из-за волн модуль вскоре перешел из позиции, называемой в НАСА «стабильная один», в позицию «стабильная два» – говоря простым языком, перевернулся вверх ногами. Теперь астронавты висели на ремнях в условиях земного притяжения, от которого успели отвыкнуть, и смотрели вниз на приборную панель. У Бормана оставалась возможность активировать три надувных поплавка, упакованные в носу спускаемого модуля рядом с уже использованными парашютами, и Борман, не теряя времени, этим воспользовался. Однако на то, чтобы с их помощью перевернуть корабль в нормальное состояние, потребовалось некоторое время. ЦУП и спасательные вертолеты заметили, что астронавты говорят мало, как обычно и ведет себя человек, который борется с подкатывающей к горлу тошнотой.

– Заберите нас отсюда, – наконец передал в эфир Андерс, почти не шутя. – Я тут не моряк на лодке.

Ловелл, представитель ВМС в компании двух летчиков ВВС, благополучно справлялся с морской болезнью. Андерс тоже. Борман же, для которого полет к Луне начался с проигранной битвы против взбунтовавшегося желудка, вновь потерпел поражение. Если «Аполлон-8» предназначался для установки в музее – а именно таковы были планы, – то музейщикам предстояло сначала потрудиться над уборкой.

В конце концов небо посветлело, вертолеты приблизились, и спасатели спрыгнули в воду. Они помахали астронавтам через иллюминаторы, которые меньше 72 часов назад вмещали в себя светлую, суровую поверхность Луны; астронавты при виде улыбающихся незнакомых лиц помахали в ответ. После установки поплавка один из водолазов постучал по люку, давая команду выходить. Ловелл, сидевший в середине – на том самом месте, где сидел Эд Уайт в другом корабле почти два долгих года назад, – легко открыл эту маленькую дверцу.

Свежий воздух и теплый ветер Тихого океана хлынули в капсулу, сменяя собой душный воздух, которым астронавты дышали почти неделю.

– С прибытием домой, парни, – сказал главный из водолазов.

Астронавтам помогли выбраться из капсулы на поплавок, а затем на спасательный плот – вначале Ловеллу, затем Борману, после Андерсу. Спасательная корзина подняла их в зависший над головой шумный вертолет, команда которого салютовала каждому из астронавтов, поднимаемому на борт.

– Поздравляю, сэр, – сказал Борману пилот Дональд Джонс. – Отличный вход в атмосферу.

– Все было автоматически, – запротестовал Борман, – мы ничего не делали.

Командир первого экипажа, слетавшего к Луне, отлично понимал, что в ближайшие недели ему предстояли поздравления и аплодисменты, однако он уже решил, что принимать восхваления он будет только за действия, которые предпринял лично. Кроме того, у него была и другая забота.

– А бритву кто-нибудь захватил? – спросил он.

– Вот, сэр, – ответил вертолетчик помоложе, вручая Борману электробритву.

Борман некогда услышал много подколок из-за клочковатой светлой бороды, которая отросла за две недели полета на «Джемини-7»; за тот же полет Ловеллу удалось отрастить чуть ли не окладистую бороду. Теперь командир «Аполлона-8» включил бритву и сбрил щетину, отросшую за шесть дней, чтобы на этот раз никто над ним не посмеивался.

Когда вертолет наконец приземлился на палубу «Йорктауна», астронавтов уже ждала красная ковровая дорожка. Дверь открылась, и из вертолета показались астронавты, с улыбкой машущие руками в ответ ликующему экипажу авианосца. В Хьюстоне сотрудники ЦУП скрупулезно соблюдали правило не праздновать окончание полета до этого самого момента. Увидев, что астронавты доставлены на авианосец, операторы тоже разразились радостными криками, принялись обниматься, пожимать друг другу руки и раскуривать сигары.

Астронавты шли между шеренгами моряков с их приветственными возгласами, в ответ махая руками и выкрикивая «спасибо». В конце ковровой дорожки их приветствовал капитан Джон Филд, командующий авианосцем, который подарил им бейсболки с надписью «Йорктаун», – астронавты сразу же их надели как в силу традиции, так и с искренней благодарностью за усилия, предпринятые ради них. Затем астронавты пожали руку Филду, и тот пригласил Бормана к микрофону, установленному специально для него.

Никаких речей Борман не готовил, однако не упустил возможности высказать благодарность экипажу авианосца.

– Мы с Джимом как-то все время летаем в декабре, да? – сказал он, и экипаж авианосца разразился понимающим смехом. – В тот раз мы успели вернуться до Рождества. На этот раз нет, и мы хотим принести извинения за то, что задержали вас здесь на каникулах.

После нескольких фраз и благодарностей астронавты спустились в медотсек, где их ждало послеполетное медицинское освидетельствование. Вскоре им предстояло принять телефонный звонок от президента Джонсона и еще один от вице-президента Хамфри, и поздравительные сообщения и телеграммы, подписанные мировыми лидерами, уже посыпались в адрес астронавтов – У Тан из ООН, королева Елизавета из Букингемского дворца, премьер-министр Гарольд Вильсон с Даунинг-стрит, 10, а также президенты Франции, Италии и многих других стран. Кремль также прислал поздравления; более того, Белый дом с помощью прямой линии Вашингтон – Москва, установленной в качестве прямого средства связи во времена военной эскалации, извещал советское руководство о ходе полета.

«Примите, г-н Президент, наши поздравления в связи с успешным завершением полета космического корабля “Аполлон-8” вокруг Луны», – писал председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный в своей официальной телеграмме Линдону Джонсону. Этот полет, отметил Подгорный, стал «новым достижением в освоении человеком космического пространства».

В подтексте телеграммы читалось, что США только что выиграли крупную битву в холодной войне, и официальный представитель соперничающего государства – пусть нехотя, но любезно – это признавал. В соревновании, где исход так часто бывал неоднозначным, «Аполлон-8» занес на счет Америки чистую победу.

Астронавты на борту авианосца, приняв душ, облачились в свежие белые полетные комбинезоны, причесались, надели кепки «Йорктауна» – и вскоре уже вновь взбирались по металлическому трапу на палубу. К тому времени спускаемый аппарат подняли на борт и отгородили для него часть палубы.

Астронавты подошли к своему кораблю и осмотрели его. По любым меркам корабль был уже нерабочим: краска на боках сошла из-за нагрева в атмосфере, теплозащитный экран наполовину сгорел. Конический нос был сброшен, чтобы можно было использовать парашюты и надувные поплавки, и теперь передняя часть капсулы выглядела незаконченной, даже дефектной.