– А вы?

Полковник теперь смотрел на Знаева.

– Благодарю, – твёрдо сказал Знаев. – Ничего не надо. Я здесь по делу.

Полковник сдвинул брови.

– Я про ваше дело знаю, – произнёс он. – Пятьдесят лет. Миллиардер. Собираетесь на войну.

– Так точно, – ответил Знаев. В предлагаемых обстоятельствах никакой другой лексикон, кроме военного, был невозможен. – Только я – не миллиардер.

– А похрен, – спокойно сказал полковник. – Миллион, миллиард, мне без разницы. Мне позвонили друзья. Сказали, есть хороший парень, миллиардер, соскучился по автомату…

Полковник кивнул в сторону стрелковых позиций, за которыми угадывалось пустое тёмное пространство.

– Там, на столе… АКМ, калибр 5.45… И три магазина… Пули – трассирующие… Идите и стреляйте… Гриша, дай свет в огневой зоне…

Усатый малый сосредоточенно продолжал доводить сервировку до совершенства и не расслышал приказа.

– Гриша, блять!!! – басом грянул полковник. – Не спи, ёб!!! Свет в огневой зоне!!!

Гриша – видимо, ординарец – подскочил, мгновенно метнулся в дальний угол, к рубильникам, и включил.

Со звонкими щелчками лампы зажглись одна за другой, сначала рядом со стрелковым рубежом, затем дальше и дальше, отодвигая темноту прочь от Знаева. Вдалеке, на фоне покатой земляной стены, заросшей зелёной травой, на расстоянии в полсотни метров возникли из мрака чёрно-белые ростовые мишени.

Знаев смотрел, как распахивается перед ним прямоугольный сверкающий тоннель, на двадцать метров глубже, на тридцать, на сорок.

Вдруг вспомнил: 15-й этаж, балкон, сладкий тёплый ветер, вкрадчивый бесовской шёпот над ухом, а впереди и внизу спиралью закручивается смертная пустота; на миг ужаснулся и отступил назад. Сглотнул слюну.

– Товарищ полковник… Дело не в стрельбе.

– Не стесняйтесь, – ответил полковник. – Мы вас ждали. Готовились. За вас попросили очень большие люди.

Знаев оглянулся на Жарова – тот коротко махнул рукой: давай, не тяни.

Колбаса и сало тоже для меня, подумал Знаев, не двигаясь с места. И кипяток из треснувшего чайника.

– Благодарю, – сказал он. – Я, пожалуй, обойдусь.

Полковник не удивился. Несколько мгновений все молчали. Автомат масляно поблёскивал. Пылающие лампы в тоннеле гудели и дребезжали. Ординарец Гриша подхватил из жестяной банки щепоть соли и сдобрил сало. Полковник, обладавший, судя по всему, тонким слухом, оглянулся на него и неодобрительно поморщился. Ординарец замер. Полковник перевёл взгляд на Знаева и сказал бытовым тоном:

– В Российской Федерации одних войск спецназа – десятки тысяч личного состава. И каждый хочет делать свою работу. Не потому что шлея под хвост попала, а потому что они для этого погоны и носят. Только для этого… И все всё понимают… И, главное, командование – тоже понимает. А вас никто не поймёт. Вы кто? Миллиардер? Так действуйте. Колотите и дальше свои миллиарды.

Знаев молчал, глядел в пол.

– Или возьмём наоборот, – продолжал полковник. – Допустим, не вы ко мне пришли, а я к вам. И говорю – надоело мне служить, погоны жмут, портянки сопрели. Хочу колотить миллиарды. Подвиньтесь, пустите меня за свой стол, я буду бизнес делать… Газ, нефть, бюджет, валюта, компьютеры… Договора с контрактами… Ничего сложного! Какой будет ваш ответ?

Знаев молчал. Вопрос был задан так, что не предполагал ответа. Полковник перевёл взгляд на Жарова.

– А вы что молчите?

– Полностью согласен, – басом ответил Жаров, а затем ткнул пальцем в Знаева. – Но он твёрдо решил. Он – патриот.

Знаев ощутил резкий приступ злобы, как будто его уличили в чём-то постыдном, вроде публичной мастурбации; едва не заскрипев зубами, он отвернулся.

– Молодые люди, – произнёс полковник. – Я уже объяснил. У меня в дивизии пять тысяч пацанов, каждый по сто килограмм весом, и все рвутся в бой. У меня в командировки ехать – очередь стоит. А я – отправляю в огонь только лучших из лучших. – Полковник снова упёр взгляд в Знаева. – Как, вы говорите, вас зовут?

– Сергей, – сказал Знаев.

– Вы, Сергей, – сказал полковник, – хуйнёй не занимайтесь. Живите себе спокойно и работайте. Оружие – не ваша стихия. Воевать вам никуда ехать не надо. Кроме вас есть кому воевать. А вот кто умеет дело делать – таких мало. К сожалению. Делайте своё дело, Сергей, а в чужое – не лезьте. Вот такое будет моё к вам слово, Сергей.

Воцарилось молчание. Жаров покосился на автомат и тут же отвёл глаза. Ординарец Гриша прогнал рукой подлетевшую муху.

– Ясно, – сказал Знаев. – Спасибо, товарищ полковник. Я понял. Разрешите идти?

Полковник бесстрастно оглядел его с ног до головы и утвердительно произнёс:

– Значит, стрелять не будете.

– Нет, – ответил Знаев. – Не испытываю потребности.

– В армии служили?

– Так точно. Рядовой железнодорожных войск.

– Ясно, – сказал полковник. – Уговаривать не буду. Давайте по сто грамм, на ход ноги, и езжайте с богом. По домам. Гриша, наполни.

Широкий Гриша как будто ждал: мгновенно извлёк фляжку, словно выдернул из складок собственных мышц, и точнейшим образом налил в три кружки.

– Себе тоже, – сухо разрешил полковник.

Гриша наполнил четвёртую.

Жаров коротко понюхал содержимое кружки и плотоядно хмыкнул.

Полковник поднял посуду на уровень груди. Его прозрачные глаза вдруг приобрели тускло-жёлтый волчий цвет.

– Вы, молодые люди, – сказал он, – не переживайте. За Россию есть кому постоять. Любому, кто полезет, руки оторвём. По самые яйца. А самым упорным – можно и зубы напильником спилить. Живите спокойно. Ни в чём не сомневайтесь. Ваше здоровье.

Выпили. В кружках, естественно, оказался чистый спирт. Но все четверо проглотили без проблем и не поперхнулись. Полковник и Жаров зажевали салом. Жаров съел мгновенно и тут же подхватил второй кусок. Знаев закусывать не стал. Ординарец Гриша проглотил спирт, как воду, и отправился в дальний угол, и снова нажал на кнопки. Щёлкнули выключатели, погасли, в обратном порядке, от дальних к ближним, лампы на огневом рубеже. Знаев два мгновения наблюдал, как дьявольская спираль сворачивается внутрь себя и пропадает, как будто её никогда не было. Остаётся только железобетонный бункер с деревянными полами и бугристыми стенами, и четыре совершенно разных человека, одинаково задумавшихся.

– Нам пора, – сказал Знаев. – До свидания, товарищ полковник.

Человек в спортивном костюме снова сунул остро заточенную ладонь-лопатку, а затем уверенно обнял Знаева свободной рукой и крепко хлопнул по спине.

– Давай держись, Сергей. И за Родину не нервничай.

Полковник обнял и Жарова – как показалось Знаеву, гораздо более формально – и оба гражданских бизнесмена вышли, ведомые ординарцем, через три коридора обратно.