— Сабина?

— Была похищена.

— А В?

— Идет по ее следам. Все удалось прекрасно!

— Хорошо! — сказал Сен-Жермен. — Хохлатый Петух, я тобой доволен.

Обернувшись ко всем окружавшим его, он сказал:

— «Петухи», «куры» и «цыплята»! Все вы, удаленные мной с нечестного пути и поставленные на путь чести, все вы, кого я научил, что зло дурно, а добро хорошо, вы должны заплатить мне сегодня ваш долг. Мундиры, которые вы носите, облагораживают вас. Покажите же англичанам, что могут сделать ваша сила и ловкость!

— Вперед! — ответило двести голосов.

Штыки и сабли заблистали. Сен-Жермен обернулся к сержанту и спросил:

— Где он?

— Там, — ответил Тюлип и указал на дверь.

Сен-Жермен открыл ее и вошел в небольшую комнатку, сняв маску. В этой комнате находился гренадер, ухватившийся за решетку окна и трясший ее изо всех сил, как бы намереваясь сломать.

— Ролан! — позвал Сен-Жермен.

— Жильбер! — вскрикнул Ролан, обернувшись и подбегая к нему. — Ах! Я свободен наконец.

— Да, ты свободен и будешь сражаться.

— Я хочу умереть.

Ролан хотел броситься к двери, Сен-Жермен удержал его.

— Это я запер тебя здесь, — сказал он.

— Ты? — вскрикнул Ролан.

— Я хотел спасти тебя до того часа, когда смогу сказать тебе: вперед! Послушай, Ролан, это великая минута. Тебя ждут преданные солдаты, командуй ими. Тебя поведет сержант Тюлип.

— Тот, кто насильно затащил меня сюда и запер?

— По моему приказанию. Но слушай же! Он поведет тебя. Ты нападешь на английскую колонну… Не удивляйся тому, что случится… Дерись, Ролан, ты же французский солдат… А пока ты будешь драться, я пойду освобождать ту, которая страдает! Я встречу тебя победителем, и тебя будет благодарить Нисетта!

— Нисетта!

— Она придет со мной!

— Ты меня обманываешь, ты хочешь мне дать ложную надежду!

— Она жива — я всегда так думал, а теперь имею этому доказательство. Я отправлюсь за ней, пока ты будешь сражаться. Делай, что я тебе говорю!

Отворив дверь, Сен-Жермен вытолкнул Ролана в большую залу и закричал:

— Вперед!

Солдаты увлекли Ролана. Сержант Тюлип бежал впереди. Сен-Жермен, оставшись один, вошел в другую комнату и пробыл там несколько минут. Когда он вышел, это был уже не благородный граф де Сен-Жермен, а Петушиный Рыцарь. Он выпрыгнул в окно. На дворе стояла оседланная лошадь, он вскочил в седло и поскакал прямо к английскому лагерю. В эту минуту Ришелье, исполненный решимости, прискакал к королю.

— Все спасено! — закричал Ришелье.

— Какие новости? — спросил Людовик.

— Сражение выиграно, государь, — ответил Ришелье, — возьмем пушки с калоньской батареи и нападем на англичан.

— Да, — король мгновенно оценил эту идею. — Велите выдвинуть вперед резервные пушки. Герцог де Ришелье, назначаю вас главнокомандующим моих приближенных. Станьте во главе их и подайте пример.

Пекиньи и Иснар, офицеры туренского полка, привезли пушки, и те загрохотали.

— Вперед, приближенные короля! — крикнул Ришелье, бросаясь вперед с обнаженной шпагой.

И весь цвет французского дворянства устремился на неприятеля. Солдаты, стыдясь бегства, стали останавливаться, многие бросились вслед за ними.

— Ты взял все золото, Сомбой?

— Все, что я мог собрать, Тропадский.

— Сколько?

— Десять тысяч фунтов стерлингов.

— Нести будет тяжело.

— Всего четыре мешка, Нестор и Венера сильны.

— Позови Джона!

Сомбой свистнул. Английский лакей, любимый слуга герцога Кумберлендского, быстро явился на этот зов. Эта сцена происходила в палатке главнокомандующего английской армией в то самое время, когда англо-голландская колонна приближалась к Шельде и когда ее атаковали приближенные короля. Английский лагерь был почти пуст.

Сомбой и русский князь встали на колени перед большим отверстием, сделанным над походной кроватью герцога.

— Другого тайника нет? — спросил Сомбой Джона, вошедшего в палатку.

— Нет, — ответил Джон.

— Для большей верности я возьму тебя с собой.

— Как прикажете.

— Возьми два мешка и погрузи на лошадей, ты знаешь, где они.

Джон поклонился и взвалил мешки на плечи, князь взял оставшиеся.

— Какая тяжесть! — сказал он. — Мы оказываем герцогу услугу — ему будет легче бежать без такого груза.

Они вышли из палатки командующего. Так как Джон был любимым слугой герцога, то никто не сделал ему ни малейшего замечания относительно мешков: все думали, что он исполняет приказание своего господина. Мешки погрузили на лошадей, князь и Джон взяли животных за узду и повели шагом.

— К Красному Кресту, — шепнул Сомбой на ухо князю. — Ты ничего не забыл из моих указаний?

— Решительно ничего.

— Следуй туда с Джоном, а я пойду за обеими женщинами.

— Тебе нужна моя помощь?

— Я справлюсь один. Если я поведу одну, то другая пойдет сама, к тому же Иван и Павел стерегут дом.

Они достигли границы лагеря. Джон шел впереди и, поравнявшись с часовым, сказал:

— Слуги его королевского величества.

Так как на Джоне была ливрея герцога Кумберлендского, то часовой посторонился без малейшего возражения. Все трое прошли. Сомбой сделал быстрый знак Тропадскому и повторил:

— К Красному Кресту!

— Буду ждать тебя, — ответил князь, — если я понадоблюсь тебе, подай сигнал. Джон будет караулить лошадей.

Князь и Джон, ведя лошадей, подошли к лесу Лез, а Сомбой повернул к домику, окруженному высокой садовой оградой.

Сомбой быстро шагал по тенистой аллее, начинавшейся у самого леса. Подойдя к ограде, он остановился, внимательно осмотрелся вокруг и отпер своим ключом массивную калитку. За поясом Сомбой нес пару пистолетов, кинжал и длинную саблю с широким лезвием. Отворив калитку, он вошел на двор.

Раздалось глухое рычание, и показались три собаки. Сомбой провел рукой по головам собак, которые сжались скорее от страха, чем от радости.

— Нет лучших часовых и более верных сторожей, чем вы! — сказал он.

Сомбой прошел через двор в сопровождении собак, вторым ключом открыл дверь и вошел в дом. Лишь только дверь закрылась, как у крыльца появился мужчина в черной одежде, с черной маской на лице. Незнакомец поднял правую руку и приложил палец к губам. Собаки безмолвно легли на землю.