В ту ночь в Гарлеме взрослые мужчины открыто рыдали на улицах. Молодые люди кидали камни в машины с белыми фанатами, которые возвращались с матча. В немецко-американских кварталах Нью-Йорка люди танцевали на улицах. Из Берлина Адольф Гитлер послал свои поздравления Шмеллингу и послал его жене цветы. Но в Германии не было никого счастливее, чем Йозеф Геббельс. Всю ночь он провел в своем шикарном летнем особняке на острове Шваненвердер, с Магдой и женой Шмеллинга, Энни, слушая трансляцию боя по радио в предрассветные часы. Он отправил Шмеллингу отдельную телеграмму от своего лица с поздравлениями: «Мы гордимся тобой. С наилучшими пожеланиями, Хайль Гитлер!» Потом он приказал новостному агентству «Рейтер», которое контролировалось государством, сделать заявление: «Не без причины мы требуем, чтобы Брэддок защищал свой титул на Германской земле, отказ не принимается». На следующий день, все еще взволнованный, Геббельс написал в своем журнале: «Мы сидели как на иголках весь вечер с женой Шмеллинга. Мы рассказывали друг другу истории, смеялись и радовались. На двенадцатом раунде Шмеллинг вырубил черномазого. Фантастика. Драматический и захватывающий бой. Шмеллинг дрался за Германию и победил. Белый человек превзошел черного, и этот белый человек был немцем. Я не ложился до пяти утра».

Однако Луис в конце концов будет смеяться последним. Он будет драться с Максом Шмеллингом еще раз через два года, и Шмеллинг выстоит против него только две минуты и четыре секунды. Джо Луис будет мировым чемпионом в тяжелом весе с 1937 по 1949 год, еще много лет после того, как обугленное тело Йозефа Геббельса вместе с останками Магды и их детей вытащат из дымящихся обломков здания Рейхсканцелярии в Берлине.

В субботу вечером Албриксон объявил основной команде, что они могут взять тренерский катер для прогулки, если они хотят. Ребята уже устали от парка развлечений, расположившегося на верху холма, но Албриксон не хотел, чтобы они засиживались в эллинге и начинали нервничать из-за гонки в понедельник.

Мальчики наняли одного из студентов-помощников в качестве пилота и навигатора и забрались в катер. Сначала они не знали, куда поехать, но потом решили нанести визит президенту Соединенных Штатов, который, как они поняли, жил где-то наверху по течению реки. Они завели катер и понеслись по реке на север, мимо эллингов Военно-морской академии и Колумбийского университета. Они проехали на северо-запад по повороту реки Крам Элбоу и прошли еще две мили вдоль леса и скал, а потом подошли к пристани с надписью «Станция Гайд-парк». Там ребята спросили, как добраться до дома президента, и их направили в небольшую бухту обратно, вниз по реке.

Когда они нашли нужное место и пришвартовались, то оставили студента следить за лодкой, пересекли железнодорожные пути, осторожно прошли через узкую эстакаду и направились вверх по холму через лес. Следующие полчаса они бродили по конным тропам и заросшим дорогам, проходя через широкие луга мимо заброшенных мукомольных мельниц и конюшен размером с дворцы, пока наконец не наткнулись на несколько теплиц и домик садовника, который показался им жилым. Ребята постучали в дверь, и на пороге появилась пожилая пара. Когда парни спросили, далеко ли им еще идти до земель президента, мужчина и женщина кивнули с энтузиазмом и ответили, что мальчики на ней стоят, а потом показали дорогу к главному зданию. Спортсмены прошли через пристроенный питомник и вышли на другую тропинку, по которой они наконец-то добрались к широкой мощеной подъездной дороге, ведущей к большому газону. Над ними возвышался Спрингвуд – величественный трехэтажный особняк из камня и кирпича, с величественной полукруглой галереей белых греческих колонн, принадлежавший Рузвельту. Это был самый великолепный дом, который они когда-либо видели.

Парни волновались, но они уже слишком далеко зашли, чтобы поворачивать назад, так что они медленно и почтительно взошли на крыльцо и заглянули внутрь. Время уже приближалось к девяти часам, начинало темнеть. Внутри дома они увидели молодого человека их возраста. Он стоял, оперевшись на край длинного стола, и читал книгу. Ребята постучали в дверь. Сначала им показалось, что молодой человек подозвал слугу, но потом он положил книгу и подошел к двери сам. Когда юноша открыл дверь, парни представились, заметив, что они уже встречались с Джоном Рузвельтом в прошлом году, и спросили, дома ли президент. Его нет, сказал молодой человек, но он с энтузиазмом предложил им войти. Он представился – Франклин Рузвельт-младший, но они могут называть его Франк. Он легко улыбнулся ребятам и рассказал, что и сам занимается греблей и занимает шестую позицию основного состава Гарварда. Он только что вернулся из Нью-Лондона, штат Коннектикут, где хотя основной состав команды «Кримзон» выиграл ежегодную гонку против Йеля, второй состав – проиграл. Франк упомянул, что перед самой гонкой тренера Гарварда, Чарли Уайтсайда, уволили, и многие говорили теперь, что следующим главным тренером в Гарварде будет молодой человек по имени Том Боллз, конечно, если Боллзу удастся одержать еще одну победу со своими первокурсниками в Поукипси. Рузвельт очень хотел поговорить обо всем этом с парнями из Вашингтона.

Он проводил ребят в президентскую библиотеку, усадил их и стал быстро говорить о гребле и о тренерах. Пока Франк рассказывал, парни разглядывали комнату. Большая часть стен была от пола до высокого потолка заставлена книжными полками. Там, где не было книг, висели портреты американских президентов и членов семьи Рузвельт. Богато украшенный камин занимал большую часть той комнаты, где они сидели. Перед камином был пятиметровый библиотечный стол, на котором лежали новые издания книг на любую возможную тему. Почти на всех остальных столах в комнате стояли вазы со свежими цветами и фарфоровые фигурки. Шорти Хант, начавший было расслабляться, удобно устроился в оббитом тканью кресле рядом с камином и потом почти выпрыгнул из него, когда Франк сказал, что это любимое кресло президента и что он изредка проводит свои любимые выступления по радио, сидя здесь.

Они проговорили целый час. Позже в тот вечер, когда ребята вернулись на лодочную станцию, Джонни Уайт вытащил свой дневник и написал просто, словно заглянул к соседям в Сиэтле: «Сегодня зашли в гости к президенту в Гайд-парке. Это очень красивое место».

Наутро в день регаты восточная пресса была единодушна: они считали, что основную гонку выиграет Калифорния или Корнелл, а Вашингтон придет на несколько метров позади лидеров. Корнелл, в конце концов, пришел на четыре десятых секунды позже Калифорнии в прошлом году. Газеты Сиэтла делали ставки только на Вашингтон. Роял Броухэм, несмотря на недавнее мрачное заявление, уже объявил свою личную позицию: Вашингтон выиграет, Корнелл будет вторым, Калифорния – третьей. Трудясь над статьей для «Пост-Интеллиженсер», в то утро, однако, он выразил предположение, что Калифорния будет иметь больший успех у букмекеров. На самом деле у букмекеров в табачных лавках Поукипси было поровну ставок на Калифорнию и Вашингтон, а Корнелл немного отстал от них, с индексом девять к пяти. Определенно, одна из этих трех лодок принесет победу своему университету.

Теперь Броухэм гулял по городу. Он хотел собрать побольше сведений прежде, чем наступит время написать свою статью после гонки. Из-за прилива гонка начнется не раньше 8 часов вечера, сразу после заката солнца. Так что Броухэм не терял времени, а искал лакомые кусочки. Как он отметил, в Поукипси начинался теплый, ясный день. Несколько пушистых белых облаков проплыли по бледно-голубому небу, гонимые легким ветерком, благодаря которому на улице было свежо и не душно.