– Кто ты, Ашшур? - спросил Игорь. Он не испугался ничуть. И даже не удивился. Давно стоило догадаться…

– Ты сам знаешь, кто я такой. - В синтезированном голосе, неестественно низком, с рыкающими обертонами, послышалась насмешка. - Я - бог.

– Ты человек, Ашшур. Всего лишь человек.

– В этом есть доля правды. Во всяком случае, когда-то я был человеком. Но теперь я - бог.

– А где Иштар?

– Ее нету.

– Вышла? Отправилась в магазин за пивом?

– Вполне вероятно… Почему бы и нет? Ушла за божественным пивом. Тем самым, которое наливают только на Верхнем небе.

– Ну ладно. Черт с ней, с Иштар. Будем разговаривать с тобой.

– О чем нам с тобой говорить, юнит?

– Я не просто юнит.

– Я знаю, - сказал Ашшур. - Ты - предатель, шпион. Порождение бунтующего против меня суппортера. Суппортера моего царства, кстати. Милена, так её, кажется, зовут? Я слышал все ваши разговоры. Вернее, почти все, потому что мне быстро наскучило выслушивать изрекаемую вами чушь.

– Ты слышишь наши мысли?

– Мысли - нет. Я не телепат, да и не верю в телепатию. Но все, что вы произносите вслух, я слышу. И даже записываю - на всякий случай, чтобы потом подвергнуть анализу и выяснить, не представляете ли вы для меня серьезной угрозы.

– Ну и как, представляем?

– Нет. - Усмешка снова появилась в голосе Ашшура. - К сожалению, вы абсолютно безопасны для меня, ребята. Жаль. Я рассчитывал на большее…

– Почему ты терпишь то, что мы вытворяем?

– Вы развлекаете меня. Вы даже нравитесь мне. Особенно ты, Игорь. Ты забавный парень.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Я знаю о тебе многое. И никак не могу решить для себя - полный ты дурак или только притворяешься таковым? Ты постоянно совершаешь идиотские поступки. Зачем ты влез в юнита по имени Иштархаддон? И как ты думаешь выбираться из этой ситуации?

– Представления не имею. Я даже не знаю, как я умудрился это сделать.

– А я, представь себе, знаю.

– Знаешь?! - Игорь вытаращил глаза. - Ни хрена себе! Вот уж не думал, что в этой истории вообще кто-то может знать хоть что-то. И что же это такое - какая-нибудь очередная магия?

– Никакая это не магия, - снисходительно заявил Ашшур. - Все, что происходит сейчас, и с тобой в том числе, имеет вполне материальное объяснение. Иными словами, это не фэнтези, это научная фантастика.

– Ненавижу фэнтези, - сказал Игорь. - Да и фантастику не особо жалую. Только разве что хорошую.

– Это - хорошая фантастика, - заверил Ашшур. - Я поработал на славу, я старался. И то, что получилось, мне нравится.

– Стало быть, ты - главный виновник всей этой заварухи?

– Не совсем так, милый мой Игорь. Я виноват лишь отчасти. Я думаю, ответственность стоит разделить на двоих.

– На тебя и Иштар?

– Нет, дорогой мой. - Ашшур коротко хохотнул. - На меня и тебя.

– Меня?!

– Да. На тебя, Игорь Маслов. На меня, и тебя, и никого более в этом мире.

– Черт возьми! - заорал Игорь. - Что ты вытворяешь, Ашшур, или как там тебя зовут на самом деле?! Тебе что, плевать на всех людей, что гибнут сейчас на улицах Нижнего Новгорода? Плевать на миллионы тех, кого ты раздавил своими Слепыми пятнами?

– Это ты их раздавил. Я, конечно, большая бяка, но не думай, что ты лучше. Слепые пятна - твоих рук дело.

– Ты псих, - уверенно заявил Игорь. - Ты - параноик, и место твое в психушке.

– А вот это ты зря, - неожиданно обиделся Ашшур. - Я к тебе отнесся по-хорошему, дал порезвиться вволю, не убил тебя, хотя мог сделать это уже сотню раз…

– Можешь убить меня, если тебе нужна жертва. Только прекрати бойню, верни все на место.

– Экий ты самоотверженный болван! И как же я могу все это прекратить?

– Выйди из клоузнета. Сверни игру.

– Это ни черта не даст, - раздраженно сказал Ашшур. - Ты удивительно туп, Маслов, - чересчур туп для человека со способностями креатора. Пожалуй, кашу с тобой не сваришь. Жаль, что я не могу убить тебя, - пока ты мне нужен…

– Это я тебя убью! - влез в разговор Иштархад-дон. - Убью тебя, Ашшур, хоть ты и бог…

– Заткнись, юнит, - брезгливо произнес Ашшур. - Не хватало мне только с мультяшками разговаривать…

– Гад! - взревел Хадди. - Скотина! Урод!

Далее из его рта посыпался набор откровенного русского мата - такого забористого, что даже у видавшего виды Игоря уши свернулись в трубочку.

– Ну все, хватит, - тихо, зловеще сказал Ашшур. - Надоели вы мне оба. Дворец я стираю. А вы выбирайтесь как хотите, герои…

Статуя Ашшура завибрировала. Затряслась крупной дрожью, заполнив зал утробным гулом. И разлетелась на куски.

Трясся весь дворец. Каждый камень кладки вибрировал в собственной частоте, диссонанс звуков пронзал тело Игоря - ему показалось, что гремят его кости. Трещали и скручивались деревянные колонны, подпирающие потолок, и огромные пальмовые балки проседали, стряхивая вниз покрывающие их украшения. Железные скобы, скреплявшие многометровые плиты барельефов, вылетали со своих мест и убийственными снарядами со свистом проносились в воздухе.

– Ну что, допрыгался, матерщинник Хадди? - крикнул Игорь.

Голос его утонул в грохоте рушащихся стен.

* * *

Все. Пришла и её очередь.

Дверь безуспешно пытались взломать в течение десяти минут. И в конце концов прибегли к последнему средству - взорвали её гранатой.

Мила в ужасе забилась за диван. Пусть заберут все - ничего не жалко, только пусть не найдут её. Пусть заберут все и уходят.

Она лежала за спинкой дивана и почти не дышала. Грабители топали по комнате и с грохотом переворачивали все на своем пути.

– До чего же богато живут эти дикари, - сказал хриплый голос. - Да простят меня боги, но они поступили несправедливо, дав этим ничтожным слабакам такую роскошь.

– Наши боги тут ни при чем, - проворчал второй. - Вся эта изнеженная роскошь - дело богов Дикой страны; Ничего, мы наведем здесь порядок. Да пребудет с нами Ашшур, великий и непобедимый.

– Смотри, какой огромный телевизор, - воскликнул третий. - Гляди-ка ты, он наш остров показывает! Это же дворец царя Ададашареда!

– Что это с дворцом? Он рушится!

– Точно. Рушится. О боги! А как же великий царь Ададашаред? Он может погибнуть!

– Пусть гибнет, - заявил тот, кто говорил ворчливым голосом. - Боги дадут нам нового царя. Какое нам Дело до царей?

– Что-то слишком смело ты заговорил, мушкен Боршшу! Не боишься, что останешься без языка?