А мораль у этой истории про «уверенных» лохов известно какая – всё та же самая. Крутые уверены в себе, потому что они крутые, а не наоборот. Лох же останется лохом, какой бы уверенный в себе он ни был.

Лохи попроще вполне могут зачесть себе правильное понимание жизни, не ударяясь в религию позитивизма, достигаторства и уверенности в себе. Для этого лоху достаточно понимания очень важной жизненной истины, что надо работать не на дядю, а на себя. Другие-то дураки, поди, не понимают, а он понимает! Зачастую понимает уже в школе, потом понимает в институте, потом устраивается на работу – деньги-то нужны: надо же как-то обустраиваться в жизни и на что-то существовать. Тем временем лох думает пока осмотреться и даже втайне надеется скопить стартовый капиталец. А в итоге так и продолжает работать на дядю – перестать не может, да и не сможет никогда. Но истину свою помнит и детишку свою ей научит. Детишка потом всё то же самое повторит за родителем. И тоже будет учить той же мудрости уже свою детишку. Что уж тут поделаешь… Такой уж это процесс – преемственность лохов.

Есть ещё категория лохов, которые, наоборот, придумывают себе теорию о том, что всякая заморочь есть лажа, и живут, тратя все свои средства на мелкие развлечения и удовольствия. Всё, дескать, суета сует, томленье духа, а всего-то и надо, что не загоняться и наслаждаться моментом. Так их жизнь и проходит в тусовках и пьянках.

Такие лохи, кстати говоря, запросто заносят себе в актив ещё один пунктик – «зато я счастлив». Конечно, говоря «я счастлив», лох данного типа вполне может врать в попытке обмануть себя и окружающих. Но вовсе не обязательно. Он запросто может верить в свою счастливость вполне искренне. Ведь что такое счастье в понимании такого лоха? Это не иметь проблем. Вот у него нет проблем – и он, типа, счастлив. При этом у него нет не только проблем, но и целей. Можно сказать, жизнь его подчинена его телу. Организму. Жрать, срать и трахаться с представителями своего лоховского окружения – вот и всё, что ему нужно. Не следует также забывать, что, когда такой лох говорит, что счастлив, он и говорит-то про текущий момент. В данный момент у него нет проблем – он уже может напыщенно гордиться своей счастливостью. А потом появятся проблемы, и тогда… Просто такой лох считает свою счастливость (а на деле лишь некоторую беззаботность, вернее даже ни к чему не стремящуюся расслабленность, которая обыкновенно бывает по молодости) присущим ему свойством, в то время как это свойство присуще скорее текущему дню, а вовсе не самому лоху. Сегодня у лоха нет проблем, а завтра нарисовалась маленькая проблемка – и ощущение счастья куда-то испарилось. Вот и вся счастливость. К тому же довольно трудно очень долго себя обманывать одним и тем же (а именно расслабленность называть счастьем), поэтому по прошествии определённого времени с наступлением определённого возраста ощущение собственного бытия у такого лоха обыкновенно меняется. В самом деле, полжизни отмахал, а результатов никаких. Становится слишком уж очевидно, что прожитая часть жизни просто глупо и нелепо растрачена на фигню. Усугубляется это тем, что как раз примерно к этому возрасту приходит до ужаса отчётливое осознание того, насколько мала продолжительность человеческой жизни, того, что время – ресурс крайне ценный и невосполнимый. В общем, мнимая счастливость есть зачастую лишь глупая самонадеянность малолетних лохов, которым по молодости кажется, будто жизнь впереди очень долга и чуть ли не бесконечна, отчего в их головах и блажит идиотизм про расслабуху как правильный образ жизни.

Впрочем, счастливость себе в актив может записать и позитивист. Дескать, он большую часть своего времени натужно улыбается, а у него это как раз и есть критерий счастья. Никакого доверия и симпатии такая псевдосчастливость не вызывает, конечно.

Помимо правильного отношения к жизни лохи любят себя похвалить также и за наличие собственного мнения по разным вопросам. Разумеется, правильного. Так называемое собственное мнение, как правило, конечно же никакое не собственное, а где-то почерпнуто, а то и грубо навязано лоху средствами массовой информации. Но лоху про это помнить необязательно и даже нежелательно. Вот он и не помнит. И хорошо ещё, если мнение почерпнуто из книжек. Чаще же оно перекочевало в голову лоха или лоханки из телевизора, глянцевых журналов, а то и передачи «Дом-2».

Помимо мнения лохи не преминут благосклонно отметить также свой правильный вкус. Тут трудно что-либо прокомментировать, разве что то, что для придания пущей весомости данному пункту лохи любят приписать своим вкусовым пристрастиям возвышенные мотивы. Вот, например, фильм «Аватар», околдовавший целые полчища лохов пышными картинами инопланетных красот, безумством компьютерных спецэффектов и одуряющим сиянием наркотических красок. Возвращается лох с просмотра и делится впечатлениями, комично тараща глаза: «Это ТАКОЙ фильм, там ТАКАЯ философия!» Ты его спрашиваешь: «Да? Что за философия, расскажи в паре фраз?!», а он в ответ пык-мык, ответить ничего осмысленного не может, и вдруг его озаряет: «Это просто так не расскажешь! Ты сходи и сам всё увидишь! Только смотри обязательно в 3D!» Забавно то, что лох сам верит в свои бредни про философию. Ему не хочется признавать, что его купили красивой картинкой, вот он и пытается умничать… Какая там философия… «Надо беречь природу», «Справедливость важнее денег», «Ради любви можно и предать». Примитивная, прямо скажем, философия. Впрочем, для лохов в самый раз.

Однако подытожим. Итак, посредством фокусов и ухищрений, описанных в данной главе, лох подсчитывает такой баланс касательно своей личности, что выходит очень даже молодец. Кое-что ему в этом процессе помогает.

Считать себя молодцом несмотря ни на что, лоху помогает его чувство собственной особенности. Правильнее было бы даже назвать его не чувством, а ощущением, потому что оно воспринимается лохом едва ли не на тактильном уровне – настолько это ощущение явно и убедительно. Лох ощущает, что он какой-то особенный, причём именно что в хорошем смысле, и что поэтому у него всегда остаётся какая-то перспектива. В чём конкретно заключается его особенность, лох и сам никак не может толком понять. Да и не пытается. С таинственными перспективами и вовсе полный туман. Но это неважно, главное – что лох чувствует себя особенным. Чувствует, понимаете?! Это чувство, а не знание.

И когда лох оценивает самого себя, его данное чувство здорово выручает. Потому что как ни преувеличивай себя, свои достижения и личные качества, а реальное положение вещей от этого не меняется, в настоящей жизни всё остаётся как было. Неумолимая действительность раз за разом предъявляет свои неприятные свидетельства, и это довольно нерадостно. Даже лоху было бы тяжело продолжать день за днём верить в иллюзорные вещи, в свои тщеславные придумки на протяжении долгого времени. В такой ситуации требуется какое-то убедительное показание, что безблагодатность его лоховской жизни ещё ничего на самом деле не значит, что это всё по недоразумению, по великой ли несправедливости мира, да и вовсе, наверное, временно. Ведь лох же достоин большего. Вот тут и начинает играть свою благотворную роль чувство собственной особенности, которое шепчет лоху в душу сладкую лесть, а его самого раскрашивает изнутри яркими волшебными красками, лаская его внутренний взор. В итоге всякая собственная мысль кажется лоху если не великой, то оригинальной или умной (а на самом деле чаще всего является примитивной и пошлой банальщиной). Всякая эмоция или чувство – возвышенными и утончёнными. Лох без колебаний усладится своей уверенностью, будто никто не способен думать и чувствовать, как он. Во всяком случае, мало кто способен, так что он в этом отношении оказывается в элитном меньшинстве. Если же данные «возвышенные» эмоции и мысли пробудились в лохе при просмотре фильма или прослушивании музыкального произведения, то лох из этого ничтоже сумняшеся выведет, что мало кто способен так хорошо понимать данную музыку и данное кино, как это умеет делать он. Таково чувство собственной особенности в действии.