Прежде чем встретиться с Рябым, я прошел через руки целой череды тенетников, также причастных к малопочтенному делу шпионажа.

Каждый подозревал во мне агента вредоносцев, а заодно пытался выведать нечто интересное только лично ему. Правда ли, что чревесы позволяют прытникам питаться их кровью? Какова хотя бы примерная численность обоих племен? Как чревесы переносят жару, а прытники яркий свет? Создают ли они запасы пищи? Не собираются ли использовать против тенетников каких-либо животных, например гигантских быков, по слухам обитающих на дальних рубежах их владений?

Однако я твердо стоял на своем – говорить буду лишь с тем, от кого получил задание. Некоторые тенетники были бы и рады мне помочь, но тут сразу возникали новые трудности. Я ведь не знал ни названия поселка, когда-то приютившего меня, ни настоящего имени Рябого. С этим делом мы определенно дали маху (а может, мое возвращение и вообще не планировалось).

Проблема сдвинулась с мертвой точки лишь после того, как я припомнил случай с крюконосом. Видимо, в Ясмене подобные происшествия случались не очень часто и их нетрудно было связать с какой-то определенной географической точкой.

В конце концов волокита закончилась, и меня доставили куда следует.

Поселок, кстати говоря, называвшийся Бученем, мало изменился, только добавились две или три новые башни. Правда, теперь здесь было жарко, как в пустыне Сахаре, а тени от жилищ уходили далеко в увядшую степь.

Нашу встречу с Рябым нельзя было назвать чересчур радушной – особой приязни к нему я никогда не испытывал (в отличие, скажем, от того же Храпа Непогоды), а тенетники вообще старались не давать волю чувствам.

– Говорят, что ты опять слышишь? – спросил Рябой так, словно мы расстались только вчера.

(Хотя бы приличия ради поинтересовался моим здоровьем. Сухарь сухарем! Ничего, скоро вредоносцы вас всех развеселят.)

– Слышу, – столь же сдержанно ответил я.

– Глухота сама прошла или кто-то помог?

– Само даже похмелье не проходит. Конечно же помогли. Доброхотов нынче хватает. От удара оглох, от удара и слышать стал. – О приключениях в королевской обители я распространяться не собирался. – А ты, наверное, уже и не ждал меня?

– Откровенно говоря, не ждал. Ведь сразу появились слухи о том, что вы совершили вынужденную посадку и угодили в лапы вредоносцев.

– Угодил ваш сестробрат, который при посадке повредил себе ноги и хребет. А я, как видишь, ушел.

– Сестробрат был взят в плен живым?

– Нет, он сражался до самого конца, прикрывая мой отход, и был растерзан скорохватами. Слыхал про таких?

– Не только слыхал, но и видеть приходилось. Что было потом?

– Много чего… А по поводу интересующих тебя вопросов могу сказать следующее. Вредоносцы без устали куют оружие. Поход, как я полагаю, может начаться в самое ближайшее время. Но не раньше, чем они получат какой-то давно ожидаемый сигнал. В своей победе вредоносцы даже не сомневаются. Чревесы вооружены ножами и приспособлениями, метающими железные снаряды. Эта штука будет посильнее ваших колючек. С прытниками мне общаться почти не пришлось, так что сказать о них что-либо определенное не могу. Заслуживает внимания лишь то, что нас они подожгли в воздухе при помощи птиц, к хвостам которых был привязан горящий трут.

– Мы знаем, как защищаться от этого оружия, – впервые в словах Рябого промелькнуло что-то похожее на нетерпение. – Почему ты ничего не говоришь о самом главном?

– О причинах, заставляющих вредоносцев нападать на Ясмень? – я решил немного помотать ему нервы.

– Нет, о Поводыре.

– Ах, совсем забыл… Как мы и договаривались, я отыскал Поводыря вредоносцев, хотя это и стоило мне неимоверных трудов. Вернее, отыскал его последнее прибежище. Сам Поводырь умер незадолго до моего появления. Так что встреча не состоялась.

– Он умер? Это точно? – на лице Рябого не дрогнул ни единый мускул.

– Так же точно, как и то, что левую щеку мне обжигает сейчас Светоч. Я разговаривал и с теми, кто близко знал Поводыря при жизни, и с теми, кто был причастен к его смерти.

– Ты имеешь в виду насильственную смерть?

– Скорее всего, да. Но это довольно темная история, не имеющая никакого отношения к вражде вредоносцев и тенетников.

– Смерть Поводыря никак не повлияла на планы вредоносцев?

– Никоим образом! В последнее время Поводырь не имел на них никакого влияния. Вся его деятельность среди вредоносцев сводилась к обучению молодого поколения языку и самым необходимым ремеслам. А сейчас приготовься выслушать такое, отчего у тебя глаза на лоб вылезут.

– Хорошо, что предупредил заранее. Прикрою глаза руками, дабы уберечь их, – оказывается, Рябой мог иногда и пошутить.

– Поводырь тенетников и Поводырь вредоносцев – одно и то же лицо! – выпалил я.

– Быть того не может! – глаза Рябого, естественно, на лоб не полезли, зато брови нахмурились.

– Тем не менее это так. Ваш Поводырь не сгинул без вести, как считалось прежде, а переселился к вредоносцам, где занялся тем же самым благим делом. Вот почему и языки у вас одинаковые. Жаль только, что слышать друг друга вы не можете. Тогда, вполне возможно, и проблем бы поубавилось…

– Не понимаю, зачем ему это понадобилось? – вымолвил Рябой, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Учить несмышленышей?

– Нет, помогать нашим врагам.

– Может быть, он так не считал. Из некоторых, дошедших до меня высказываний Поводыря следует, что вражда вредоносцев и тенетников закончится ничем. Более того, победителями окажутся обе стороны. Только не спрашивай, как это следует понимать. Многие слова Поводыря до сих пор остаются для меня загадкой.

– Это вздор! Скорее всего, его переврали или неправильно поняли. В смертельной схватке возможен лишь один победитель или таковых не будет вообще. И пусть вредоносцы не торжествуют заранее. За каждую нашу жизнь они заплатят дюжиной своих!

– Опять ты за свое! Жизнь, смерть, кровь, победа…

Скучно. Между прочим, в скором времени у вредоносцев должна произойти смена поколений. Они уже и нового Поводыря заранее подыскали. Советую и вам сделать то же самое. В следующий момент я пожалел о сказанном. Очень уж внимательным взглядом окинул меня Рябой, будто бы впервые увидел. Не надо было язык распускать! Однажды я уже подал Фере хорошую идейку, едва не стоившую мне обеих ног, а сейчас наступаю на те же самые грабли. Инициатива всегда наказуема, даже в Злом Котле.

Чтобы как-то отвлечь Рябого, я попытался перевести разговор на другую тему:

– Объясни мне, что случилось со Светочем? До него сейчас рукой можно дотянуться. А жара вокруг какая! Скоро весь Ясмень превратится в раскаленную пустыню.