Ира как-то с ходу сделалась своей, подружилась с Ритой, но, побывав в ее лаборатории, минут через двадцать сбежала, заподозрив в химических опытах дело нечистое, и больше никогда не заходила. Но теперь она все свое внимание обратила на лекарское дело. Доктору стала главнейшим помощником, да и тот в ней души не чаял, обучал всему. Даже прививки против оспы в замке и деревнях (побеждали сопротивление падре целым бочонком лучшего вина) вместе делали. А еще за эти два месяца она вполне сносно стала объясняться на нашем новом славянском языке.

Стас, как только мы прибыли в замок, пару дней хвостиком ходил следом за мной. Но поговорив с ним серьезно и приняв клятву верности, шуганул в казарму к Антону. Парнем он оказался нашего, бойцовского склада характера, да и мозги в голове были. Такой генофонд нам нужен.

А сейчас Антон с четкой отмашкой рук, чеканя строевой шаг, подошел ко мне и вскинул руку, отдавая честь:

– Ваша светлость, первая рота лыцарского корпуса в количестве… – Здесь он на секунду замолк, краем глаза заметив, что два самых злостных нарушителя дисциплины и новых уставов, командир роты полковник Бульба и дедушка-доктор, заняли строй, после чего закончил: – Девяноста одного человека построена, в карауле на острове Ла Пальма находится девять человек. Заместитель командира роты капитан Полищук!

– Здравствуйте, лыцари!

– Здравия желаем, ваша свет-лость! – Это точно Антон прогнулся, ибо я их учил «здравия желаем, товарищ (звание)». Впрочем, себе звания не присвоил, значит, пусть так и будет.

Вчера были зачитаны указы – «О создании вооруженных сил княжества Славия», «О присвоении лыцарского звания ста одному человеку», «О жаловании пожизненного дворянства ста трем подданным», в том числе Рите и Ирине, а также приказы – «О присвоении воинских званий» и «О должностных назначениях».

К лыцарскому званию каждый воин получил золотой овальный медальон, где с одной стороны был изображен святой Георгий Победоносец, поражающий змия, с надписью «ЛЫЦАРЬ СЛАВИИ», – а также с именем и фамилией владельца. С другой стороны был мой родовой герб с некоторыми изменениями: два грифона удерживают синий щит с золотым диском солнца, двенадцатью лучами и буквой Ξ (кси). Сверху – трезубая корона, шлем с меховой оторочкой и надшлемник. В данном случае букву кси убрал, а весь герб поместил в обрамление хлебных колосьев. Некоторые печати и эти медальоны были изготовлены Педро, сыном Ицхака, уже давно, но недавно пришлось еще два медальона заказать дополнительно: Стасу и себе.

К жалованному дворянству прилагалась грамота, бланк которой откатал специально изготовленным валиком с клише. Решил наплевать на положения многих монарших домов о том, что новополучившие дворянство (то есть нобилитированные) не могли занимать никаких административных должностей, поскольку такое право давалось лишь их потомкам в третьем колене. Я же давал своим подчиненным шляхетство с правом занимать административные должности уже в первом поколении. Да, для всех мало-мальски грамотных (а неграмотных у меня просто не имелось) это означало, что речь идет о создании собственного монархического государства.

Конечно, сегодня титул «лыцарь Славии» для прочих монарших домов совершенно ничего не значил, но твердо уверен, что лет через двадцать пять исчезнут любые препятствия, позволяющие им пройти в европейских странах процедуру индигената, то есть автоматически войти в круг европейского дворянства. Но это дела будущих дней, которые наступят неизбежно.

А сейчас в армейские лейтенанты были произведены два наиболее подготовленных и думающих воина: Петро Лигачев и Данко Ангелов, а во флотские – те, которых в их же среде признали лучшими: Петро Кривошапко, Александр Дуга и Николай Рыжов. Остальные мореманы (трое стали боцманами, шестеро – сержантами) будут произведены в лейтенанты после подготовленной замены на свою должность и сдачи экзамена по славянскому языку. Кроме того, девять бойцов были произведены в сержанты (в том числе находящийся на Канарах Стоян Стоянов) и пятнадцать – в капралы. А самый хозяйственный и прижимистый казак Илья Сорокопуд стал старшиной. Поначалу Илья, отличный боевой казак, ужас как не хотел идти на сию должность. Но я ему намекнул, что тот, кто сегодня станет старшиной роты, в будущем сделается генералом, моим заместителем по службе тыла. Все вопросы сразу отпали, однако, разгладив усы и надув щеки, он выпросил в каптенармусы Давида Черкеса.

Механиков, кузнецов-литейщиков, корабелов и геологов произвел в прапорщики. Опять же предусмотрел повышение звания с аттестацией по языку.

Звания и должности были даны не просто так, все они подкреплялись окладами и доплатами. За основу взял зарплату воинов швейцарского наемного пехотного полка, который считался для найма довольно дорогостоящим. Здесь при полном обеспечении оружием, питанием и обмундированием рядовой получал десять талеров, капрал – пятнадцать, сержант – двадцать, лейтенант – сорок, капитан – шестьдесят, полковник – сто. Плюс различные доплаты за боевые действия. С некоторыми дополнениями подобное штатное расписание с должностными окладами и доплатами разработал и у себя. Правда, за лыцарский знак установил дополнительную доплату в десять золотых дублонов (в будущем, конечно, добавлю).

Считаю, что воин, закрывающий грудью тебя, дом, семью и страну, должен быть одним из самых уважаемых членов общества и жить достойно. А не так, как жил один мой знакомый, бывший боевой офицер, инвалид афганской войны, который застрелился от безысходности и безразличия гнилого государства.

И вот сейчас я стоял и смотрел в глаза своих бойцов, потомственных воинов, которые в своей жизни уже нюхали шерсть паленого волка. Лицо каждого в отдельности можно было назвать наглым и самоуверенным. Чаще всего жизнь их в эти времена была недолгой, поэтому к человеческим ценностям они относились совсем по-другому. Да, это действительно не солдаты, замученные нормами Женевских конвенций, а, по понятиям толерантных людей двадцать первого века, воспитанные в социальных условиях своего времени, хладнокровно льющие кровь рубаки, дикари-убийцы.

Впрочем, я сам такой же, как и они, продукт этой эпохи.

Сейчас передо мной стояли не просто шеренги индивидуумов, которые верили клятвам, ибо веровали и имели понятия о чести. Но они же являлись отлаженной машиной, созданной по новейшим технологиям и послушной моей воле, способной перемолоть все на своем пути. И пусть она пока еще маленькая, но это – костяк, первый камешек фундамента будущей огромной пирамиды.

– Братья-товарищи. Через неделю произойдет событие, к которому мы так долго готовились. Это начало нашего нового пути, нашей новой жизни. Приказываю капитанам «Тисифоны» – Александру Дуге, «Ирины» – Николаю Рыжову и старшему помощнику капитана «Алекто» – Петру Кривошапке с командами, согласно утвержденному списку, убыть в порт Малага для приема кораблей. При этом обеспечить обучение команд. Быть готовыми к выходу в море с отливом четвертого августа сего года. Вопросы? Вопросов нет.

– К-хе, ваша светлость, – пискнул из строя Васюня, левофланговый (по росту) боец, но отличный фехтовальщик, даже мы с Иваном с ним рубились с удовольствием. – А как же быть с нашими э…