— Я не соглашался ни на какой костюм, — ворчит Роман, не впечатленный этой идеей.

— Роман, это Хэллоуин! — Джесс восклицает, закатывая глаза. — Кроме того, костюмы лучше всего подойдут для того, чтобы вести себя круто и сливаться с толпой. Верно, Луна? — спрашивает она, глядя прямо на нее и отчаянно кивая головой.

— Верно? — отвечает Луна, но я думаю, что это был скорее вопрос, к Джесс. Довольная, что смогла добиться своего, она радостно потирает руки. Остальные из нас не особо волнуются. Обычно мы поливали наши рубашки фальшивой кровью и на этом заканчивали, но я готов посмотреть, что у нее на уме.

— Вы хотите знать, какие у вас наряды, или хотите, чтобы это был сюрприз? — оглядываясь на остальных из нас, она не впечатлена тем, что никто не ухватился за шанс узнать больше. — Прекрасно. Делайте что хотите, это сюрприз. — она показывает нам язык и возвращается к доеданию блинчиков, стоящих перед ней.

Я чувствую, как чья-то рука ложится поверх моей на стол, отводя мой взгляд влево. Повернув голову, я мгновенно встречаюсь взглядом с Луной и на мгновение позволяю себе потеряться в них. Я провожу каждую минуту дня, наблюдая за тем, что происходит вокруг меня, но все это не имеет значения, когда я вижу блеск ее глубоких зеленых глаз и то, как приподнимается левая сторона ее губы, когда она впервые смотрит на меня.

— Ты в порядке, красавчик? Я знаю, что ты мистер Тихий и наблюдательный, но сегодня мне кажется, что это нечто большее, — говорит она, ее глаза полны беспокойства. Я кладу другую руку поверх ее руки и нежно улыбаюсь ей.

— Я абсолютно в порядке, Сакура. Я просто прокручиваю в голове все сценарии, с которыми мы сталкнемся, вот и все.

Ее красивые зеленые глаза немного тускнеют, она полностью понимает, что все вот-вот перевернется с ног на голову. Иногда трудно вспомнить, что нам всего восемнадцать, а сейчас мне девятнадцать. Как бы сильно я ни хотел присоединиться ко всем веселящимся, наслаждаться моментом и не беспокоиться о будущем, я ничего не могу с этим поделать. Мой мозг работает не так, но я знаю, что она это понимает.

Ее телефон вибрирует на столе перед нами, и прежде чем она успевает протянуть руку, чтобы ответить, Оскар опережает ее.

— Привет, сексуальная линия Луны. Говорит Оззи, здоровенная Выдра, чем я могу вам помочь?

В кабинке воцаряется ошеломленное молчание при виде его невозмутимого лица. Он сказал все это с самым серьезным выражением, которое, мне кажется, я когда-либо видел на его лице. Все остальные разразились приступом смеха, включая Луну.

— Да. Да. Хорошо. Дайте нам один час, мы почти закончили снимать сцену с наездницей наоборот. Чау-чау.

Луна пытается протянуть руку через стол за телефоном, но Оскар слишком быстр. Она смотрит на Джесс в поисках помощи, которая согнулась пополам в приступе хихиканья. Даже Паркер и Роман вытирают руки о лица, потому что от смеха у них на глазах наворачиваются слезы. Она сердито смотрит на меня, ожидая, что я буду серьезен, но я не могу как следует прочистить горло, не рассмеявшись снова.

— Оскар, кто это был? — она кричит, все еще пытаясь дотянуться до телефона.

— Успокойся, детка. Это была Труди, она приготовила для тебя место. — она качает головой, глядя на него, сердито ожидая, чтобы ей вернули телефон. Когда Оскар, наконец, протягивает ей трубку, телефон звонит снова. Ухмылка на его лице точно говорит нам, что он собирается сделать.

— Болтун! Нет, Оскар! — Луна кричит, пока мы все продолжаем смеяться.

— Привет, сексуальная линия Луны. Говорит Роман-Необузданный Кролик, чем я могу вас обслужить?

О боже. Я чувствую, что не могу дышать, я так сильно смеюсь, в то время как голова Романа запрокинута назад, и его глубокий смех наполняет всю закусочную. Другие люди в закусочной теперь действительно пялятся на нас, но нам все равно, мы не в состоянии контролировать свою реакцию на его глупость.

— Да. Конечно. Я передам сообщение дальше. — голос Оскара становится серьезным, когда он оглядывает сидящих за столом. — Да, сэр. Пять минут. А теперь до свидания.

Сейчас никто не смеется, обеспокоенный резкой переменой в Оскаре.

— Оскар, кто это был? — бормочет Луна, начиная беспокоиться. Он потирает затылок, глядя на нее.

— О, не о чем беспокоиться, детка. Это был Раф. Он сказал, чтобы ты перезвонила ему, когда Роман, Необузданный Кролик, уберет свой микро-пенис, — кричит он. Его голос становится громче ближе к концу, когда он снова и снова хлопает ладонью по столу. Никто из нас никогда по-настоящему не узнает, действительно ли это сказал Раф…

— Отвали, Оскар, — ворчит Роман, но на его лице все еще играет улыбка. В конце концов Оскар передает телефон обратно Луне, и мы все достаточно успокаиваемся, чтобы оплатить счет. Направляясь туда, где припаркованы грузовик и байки, Луна берет меня под руку. Нежно сжимает руку, прежде чем поднять на меня взгляд.

— Когда мы вернемся, ты не мог бы помочь мне обустроить место на вечеринке? — я киваю в ответ, довольный тем, что могу провести с ней столько времени, сколько смогу.

— Конечно, Сакура. Я тоже возьму с собой несколько камер для остальной части вечеринки, — предлагаю я, и она улыбается мне.

Я бы согласился на что угодно, лишь бы увидеть эту улыбку.

*****

После того, как мы оставляем остальных в "Туз", мы забираем чемодан, который Луна приготовила для сегодняшнего вечера, в мою спортивную сумку, и Йен отвозит нас к беседкам, которые установили Бирны.

Цветовая маркировка палаток всегда одинакова, поэтому я знаю, что нужно идти к красной палатке. Луна каким-то образом убедила ребят, что нам не всем нужно идти. Вероятно, потому, что она не хотела иметь дело с Романом и Эйденом, вцепившимися друг другу в глотки в течение следующего часа. Я должен был бы согласиться.

Переплетая свои пальцы с пальцами Луны, я перекидываю свою спортивную сумку через плечо, а другой рукой перекидываю чемодан за спину. Служба безопасности уже осматривает место и дежурит в зонах ограниченного доступа, хотя вечеринка начнется только через шесть часов.

Должно быть, кто-то подал сигнал, потому что, когда мы подходим к входной занавеске, парень отодвигает ее в сторону, чтобы впустить нас, не говоря ни слова. Странно находиться здесь без включенной музыки и без гигантской оргии, занимающей основное пространство, как это обычно бывает.

— Я понятия не имею, куда нам теперь идти, красавчик, — бормочет Луна рядом со мной, тоже осматривая