Не бережешь ты себя, Шпилька, — Призрак Энакина, на бледном лице которого пропали любые намеки на страх и растерянность, бесшумно зашагал в сторону бездыханного тела своего сына. — Ты не всегда была прилежной ученицей, конечно. Но, вижу, Дарт Вективус, смог передать тебе свои знания. Так же, как до него это сделал я. Так же, как Оби-Ван учил меня. А его — Квай-Гон Джинн…

— А мастера Квай-Гона — граф Дуку, а того — магистр Йода, — передразнила Асока. — Можем продолжать это перечисление до бесконечности, вплоть до дже’дайи. В последнее время я узнала немало новых имен.

— Да, голокроны, которые есть у Теневой Стражи, весьма содержательные, — кивнул Призрак. Энакин присел на корточки рядом со своим сыном, протянув призрачную руку к его лицу, будто пытался ощутить несуществующей кожей, дышит ли тот. — Голокрон гранд-мастера Била Дуктависа, который вы нашли на Оссусе, крайне информативен в вопросе обучения древним джедайским техникам.

— Итак, ты знаешь то, что происходит в галактике, — прищурилась Асока, чувствуя, как ей становится тяжелее дышать. — Подглядываешь за нами?

— Присматриваю за галактикой, — вздохнул Энакин, вновь поднявшись на ноги. По-видимому, он получил желаемое. — Прекрати накачивать себя Темной Стороной. Тебе не хватит сил, чтобы уничтожить мой Призрак. А вот умереть в попытке это сделать, ты точно можешь. Я бы даже сказал, что твоя смерть гарантирована в этом случае.

— Убьешь меня? — процедила Асока.

— Я — Призрак, — Энакин наклонил голову на бок, как будто так ему было легче ее рассмотреть. — У меня нет возможности напрямую вмешиваться в происходящее в этом мире. После смерти, знаешь, не так комфортно, как при жизни.

— Но ты явился сюда. Разговариваешь со мной.

— Ты этого хотела, — констатировал Скайуокер-старший. — Настолько сильно, что была готова нарушить главный джедайский запрет — убить безоружного.

— У джедаев слишком много запретов, — поморщилась Асока, ощущая, как ее легкие начинают гореть внутренним пламенем. — Одним больше, другим меньше… Кому какая разница? Я — не джедай, а ты, после того, что ты сделал…

Призрак подошел к ней вплотную.

На хорошо знакомом молодом лице отчетливо можно было заметить скрытую боль и сожаление.

— Я не горжусь тем, что произошло по моей вине, когда я стал ситом, — произнес он. — Палпатин одурачил меня, использовал, сделал моими руками то, что хотел. Это не делает мне чести, но, так же, не является оправданием. Я поверил не тому человеку.

— Почему? — сжала губы Асока. — Почему ты пошел против джедаев?

Энакин посмотрел куда-то сквозь нее, как будто заглядывал в место или время, где и когда ее не было рядом.

— Семья, — произнес он, вновь фокусируя взгляд на своем бывшем падаване. — Я сделал это ради семьи.

— У джедаев нет семей! — возразила Асока.

Энакин посмотрел на бесчувственное тело своего сына, потом вернул взгляд на бывшего падавана.

— Люк не Силой зачат, — нахмурившись, произнес бывший джедай. — В программу подготовки падавана это не входило, конечно, но… Ты достаточно взрослая девушка, чтобы понимать откуда берутся дети.

— Даже после смерти ты большая задница, Скайрокер, — фыркнула Асока, стиснув зубы от боли, которую испытывала.

Темная Сторона беспощадна — даже к тем, кто ей служит. И в этот момент времени, Тано как раз была и слугой, и повелителем Темной Стороны. Как и учил ее Дарт Вективус.

— Как я уже сказал — нет нужды развеивать мой Призрак прямо сейчас, — произнес Энакин. — Стереть меня из галактики своим жертвоприношением… Это по-джедайски было бы верно. Но, ты ведь не джедай, не так ли?

Асока многое хотела возразить… Вот только даже собственные голосовые связки ей не подвластны были уже.

Взвесив все «за» и «против», Асока отпустила ураган Силы, что призвала всего несколько минут назад.

— Мне нужны ответы! — потребовала она, чувствуя, как ее тело начинает разрываться от боли. Но не от ощущения, что ее распирает изнутри, а, наоборот, от опустошения.

— Тогда, стоит начать задавать вопросы, — предложил Скайуокер, снова посмотрев на своего ребенка. — Знаешь, Призраки не могут проводить в реальном мире столько времени, сколько им угодно. Вероятно, ты хочешь знать о какой семье я говорил, как о причине перехода на Темную Сторону Силы?

— Не угадал, — фыркнула Асока, едва сдержав стон — кажется, у нее лопнули от перенапряжения капилляры в левом глазу. — Раньше я только подозревала, что сенатор Амидала не так проста, как хочет казаться. Но, сейчас вполне все знаю. Она была твоей женой, а Люк, — тогрута указала на бесчувственное тело своего недавнего противника, — и Лейя — ваши дети.

— Любопытно, — погладил подбородок Энакин. — И откуда ты это знаешь? Я унес тайну имени моей жены в могилу. Записей нигде не осталось. А документальные свидетельства нашей свадьбы были надежно спрятаны…

— Траун, — коротко пояснила Асока, прикусив щеку изнутри. О, Сила, как же больно… Легкие будто сдувшийся мешок… В прошлый раз такого не было. Правда, по сравнению с Призраком Скайуокера, Экзар Кун излучал гораздо меньше Силы. А, чтобы уничтожить Призрак, требовалась Сила, как минимум соответствующая той, что излучал Призрак. И совершенно противоположная по «полюсу».

Поскольку сохранение своего сознания в Силе являлось преимущественно джедайской методикой, то, немудрено, что контрмеры разработали именно ситы. Правда, Вективус утверждал, что у джедаев несомненно есть схожая техника, ибо ситы древности так же могли сохранять свое сознание после смерти. Как-никак, а он сам являлся Призраком.

— Любопытно, — прищурился Скайуокер. — Гранд-адмирал сильно… изменился за последние два года.

— Это ты еще о чем говоришь? — насторожилась Асока.

— Я знал Трауна, — пояснил Энакин. — На службе Империи он был крайне неординарным военачальником. Если он брался за работу, то успех был гарантирован. Но даже его гению нередко приходилось терпеть фиаско. А вот последние два года, с тех самых пор, как Сила вокруг него, внезапно, взбунтовалась, буквально взорвалась фейерверком…

— Я тоже это почувствовала, — призналась Асока.

— И это заставило тебя выйти из тени, — усмехнулся Энакин. — А Траун, наоборот, предпочитает находиться вне Силы, отталкивая ее с помощью этих чудных зверушек…

— Йсаламири, — сказала Асока.

Она не боялась быть откровенной с бывшим учителем.

Как-никак, а именно этого она и добивалась своими действиями. За этим отправилась