Мими снова что-то зашептала на ухо Ли Вэню. Тот встал и бросился к двери, выбегая под дождь.

– Что он видел? – спросил Кайцзун. – Что его так взбесило?

Мими, с лица которой немного спала бледность, посмотрела на Кайцзуна и слегка провела пальцами по его правому глазу. Он инстинктивно закрыл глаз и наслаждался мягким любящим прикосновением.

– Увидишь, – тихо сказала Мими. – Лучшим из глаз.

В правом глазу Кайцзуна вспыхнул резкий белый свет, тут же распавшийся на цветную радугу. Цвета были очень сочными и яркими, таких Кайцзун никогда в жизни не видел. Казалось, они исходят откуда-то из бесконечности, ровно по центру его поля зрения. У него закружилась голова, будто от полета с огромной скоростью. В следующее мгновение лучи остановились и сменили направление движения, собираясь в центре и образуя конус света, острие которого было направлено прямо в его глаз и словно должно было пронзить его зрачок, так, что бесконечность оказалась бы внутри его черепа.

Мир внутри глаза Кайцзуна расширялся с невероятной скоростью. Все удалялось на миллионы световых лет. Его сознание собралось в крохотную точку межзвездной пыли, дрейфующую в безграничном пространстве-времени. Он ощутил величие картины, такое, какого не ощущал никогда в жизни. Оно было столь священным и утонченным, в нем не было ни намека на страх или подавление; будто он вернулся к некоему источнику тепла, в утробу, предшествующую всем эпохам, в точку рождения Вселенной. К божеству, которому он никогда не поклонялся.

Он хотел заплакать, но не мог. Вся его кожа будто освободилась от контроля вегетативной нервной системы и дрожала не переставая.

Конус света распался, цветные лучи превратились в точки, которые, будто песок или туман, коснулись его искусственной сетчатки и породили в ней миллиарды крохотных радужных волн. Световые точки не останавливались. Они миновали его зрительные нервы и попытались пронзить кору его мозга. Кайцзун ощутил уколы легкой боли, будто при семяизвержении, сопровождающиеся чувством удовольствия. Ему подсознательно хотелось прикрыть глаз рукой, чтобы избавиться от чувства стыда, продукта человеческой цивилизации.

– Что ты видишь? – спросила Мими, улыбаясь и нерешительно держа его за руку.

– Я вижу…

Он тяжело дышал.

– Это как…

Он с трудом пытался найти слова, но оставил тщетные попытки. Посмотрел на Мими опухшими от слез глазами.

– Думаю, я понял.

Был активирован установленный в «Циклопе VII» модуль беспроводной связи. Он присоединился к Сети, в которой находились «мусорные люди».

– Привет, привет!

Голоса будто звучали в его ушах и мозгу одновременно, далеко и близко. Как будто чувствительность его зрительной коры резко повысилась, породив эффект синестезии.

– Теперь ты один из нас.

Кайцзун увидел Кремниевый Остров, сотрясаемый ударами тайфуна, совершенно незнакомое ему зрелище: улицы превратились в зигзагообразные каналы, по которым неслись потоки воды; плыли машины, подобно маленьким лодкам, кружась в воде и врезаясь друг в друга, несомые мощным течением; черные крыши домов торчали над водой, будто рифы в море, медленно рассыпаясь и уходя в воду; деревья, которые не повалило, – было видно лишь их кроны, а на ветках сидели нагие дети, крепко держась за них; их глаза блестели от страха, будто у тропических летучих мышей; от ураганного ветра, казалось, дрожал весь мир; вспышки аварийного освещения выхватывали из темноты несущийся в воздухе, подобно перепуганным птицам, разнообразный мусор.

Все это сопровождалось звуками пения, будто пел хор мальчиков. В темноте ночи этот жалобный звук походил на царапанье тупым ножом по нервам. Кайцзун понимал, что это слуховая галлюцинация.

Он увидел, как за одну из веток схватилась рука, останавливая несомый течением плот; протянулись другие руки, снимая детей с веток, спасая их.

В хоре появились теплые ноты.

Барахтающимся в воде бросали автомобильные шины на веревках. Некоторые спрыгивали с плотов в воду и плыли, чтобы спасти старых мужчин и женщин, которых уже затягивало под воду течением. Другие разгребали мусор, забивший выходы дренажной системы. Над их головами искрили провода от коротких замыканий, в бурных потоках мерцали телесные пленки, которыми обозначили подводные течения и водовороты. Плоты неустанно ходили туда-сюда, отвозя выживших в безопасные места – школы и общественные здания, более крепкие.

На смену страху, подозрению и дурным предчувствиям на лицах уроженцев Кремниевого Острова появилось чувство благодарности.

Спасибо, говорили они.

Спасибо всем вам.

Голоса хора становились все громче, единые в великой гармонии, чистые и яркие, будто хрустальное дерево, растущее в небеса.

На одной из картинок в сознании Кайцзуна появился знакомый силуэт: полноватый мужчина средних лет в воде, отчаянно вцепившийся одной рукой в ветку дерева, чтобы его не унесло течением. Однако, приглядевшись, Кайцзун увидел, что между его рукой и веткой имелось некоторое расстояние. Изображение увеличилось, и он увидел обмотанные вокруг запястья буддийские четки, другой конец которых был зацеплен за ветку. Тонкая нить четок едва выдерживала сочетание веса тела и напора течения.

Точка обзора переместилась на лицо мужчины: мокрое, бледное, усталое, с налипшими на лоб тонкими прядями волос. Это был Ло Цзиньчен.

Он снова и снова пытался найти ногами опору под водой, но сильное течение не давало ему сделать этого, и он снова погружался в воду. В отчаянии глядел на четки, которые понемногу съезжали с ветки, бормоча молитвы, которые было не услышать.

Спасать его или нет? Кайцзун не понял, спрашивает он сам себя или остальных. Ответ скоро пришел сам собой.

Люди, съемку с очков которых смотрел Кайцзун, тоже некоторое время не могли решиться, но вскоре плот подошел к Ло Цзиньчену. Из-за рельефа течение здесь было быстрее, чем в других местах, и плот с трудом удерживали в полуметре от человека в воде. К Боссу Ло, некогда властителю Кремниевого Острова, жизнь которого теперь висела на нити деревянных четок, протянулась рука.

Кайцзун улыбнулся в виртуальное пространство.

Ло глядел на руку «мусорного человека», протянутую ему. На его лице промелькнула череда разных выражений, как будто это простое действие было самым трудным решением в его жизни.

Он опустил взгляд, покачал головой и, наконец, поднял из воды левую руку. И в то же мгновение нить, на которую были нанизаны бусины черного дерева, порвалась. Потеряв единственную опору, Ло Цзиньчен погрузился под воду, и яростное течение поглотило его, будто стая диких зверей. Вскоре на поверхности не осталось ни следа от него.

Кайцзун ощутил, как рука Мими в его руке сжалась, впиваясь ногтями в ладонь. Эта боль была отражением сложной смеси чувств, которые она не могла выразить. На мгновение его мысли спутались, и его взгляд отключился от изображения, транслируемого по беспроводной связи, и упал на рослую фигуру, мелькнувшую в окне. В хижину ворвался мужчина с немыслимой скоростью.