Мейси вспомнила, как пришла в дом Лидии, как обнаружила тело, как затем опросила служанку и увиделась со Стрэттоном. Билли боялся полицейских допросов, которые, несомненно, еще предстояло пройти. Она попросила помощника еще раз описать встречу с миссис Фишер и их расставание.

— Билли, ты хорошо поработал, — заметила Мейси, когда дрожащий голос Билли умолк. — Я объясню инспектору Стрэттону, что ты работал по поручению встревоженного отца, ну и так далее. Главное — не называть Джозефа Уэйта.

Она потерла затылок и, минуту подумав, сказала:

— Но факт остается фактом: кроме убийцы, ты последним видел Лидию Фишер в живых.

— Но когда я ушел, она уже порядком набралась, и это тоже факт.

— Еще раз — который был час?

— Я вернулся сюда в пять, так? Как мы и условились. — Билли потянулся к пиджаку, висевшему на спинке стула, и извлек блокнот. — Еще нужно было кое-какие дела закончить, так что… ну вот, мисс, было двадцать пять минут четвертого.

— Когда ты уходил, в доме был еще кто-нибудь, кроме прислуги?

— Смешно, что вы об этом спрашиваете, мисс, потому что, хоть я никого и не заметил, мне все равно показалось, что рядом был кто-то еще. И вправду сейчас вспоминаю: на лестнице стоял чемодан. Ну, огромный такой, кожаный, в полоску.

— Любопытно. Не припомню, чтобы видела сегодня утром большой чемодан.

— Вероятно, это новой кухарки. Он не мог принадлежать миссис Фишер, правда? Помните, как она поправила меня, мисс? Я заметил у нее на руке обручальное кольцо, но по дому не скажешь, что там есть хозяин, в смысле мужчина.

— Почему ты ничего об этом не сказал, Билли?

— Ну, мисс, тогда она еще была жива, ведь так? И я к ней не присматривался. Я же приходил только разузнать о мисс Уэйт.

Мейси вздохнула:

— Честный ответ. Но запомни…

— Да, знаю, «все должно быть описано досконально». Но, мисс, я же так и сделал. Все записал в блокнот, но ничего не сказал, потому что это ведь не миссис Фишер сбежала, правда?

Билли неуклюже сел, а Мейси осталась стоять, глядя в окно на площадь. На улице темнело. Прежде он говорил, что хочет попасть домой вовремя, чтобы отвести детей на игровую площадку. Ей пришло в голову, что Билли надеялся попасть домой засветло. Она повернулась к помощнику:

— Да, Билли, ты прав. А теперь вспомни еще раз, что происходило после твоего ухода.

— Миссис Фишер рассказала о мисс Уэйт и монашках. Она сидела развалившись, чуть не падала. Потом я попрощался, поблагодарил, как полагается, и ушел.

Мейси вздохнула.

— Господи, если бы только кто-нибудь из слуг закрыл за тобой дверь.

— Я тоже на это надеюсь, мисс. Но служанки там не было. И кстати, сдается мне, следом за мной в дом кто-то вошел.

— Что ж, Билли, будем думать, что так и было.

— Нет, мисс, понимаете, сразу после меня.

— Объясни.

— Я стоял на улице, ну вы же знаете, какие там узкие переулки. И так чудно получилось: я из дома вышел и стал протискиваться мимо здоровенной машины, которую леди припарковала прямо на тротуаре, а потом свернул в сторону «Виктории». Не прошел и пары ярдов, как услышал за спиной шаги, а потом хлопнула дверь. Подумал, это, наверно, мистер Фишер с работы вернулся или еще откуда и я его не увидел.

— Ты уверен, что хлопнула дверь дома номер девять?

— Вернее некуда. Тот же звук, мисс. Слух у меня что Чадо. Иной раз детишки зашалят, так уж я точно знаю, откуда шум, — иначе от моих негодников житья не будет. Даже если бы стукнула дверь другого дома на той же улице, звук был бы другой, в обоих направлениях. Нет, это хлопнула дверь девятого дома.

Билли посмотрел на Мейси, и в глазах у него отразился ужас — его вдруг осенила жуткая догадка.

— Послушайте, мисс, уж не думаете ли вы, что это он ее пришил?

— Не исключено.

Мейси обдумывала еще одну версию: а вдруг Лидия Фишер лгала Билли с самого начала? Замеченный на лестнице чемодан мог принадлежать Шарлотте Уэйт, которая — в одиночку или с чужой помощью — и убила подругу. Уэйт назвал дочь «увядающей лилией», но Мейси она больше казалась темной лошадкой.

— Становится все интереснее, правда, мисс?

— Интригующе, я бы сказала. Интригующе. Я написала матушке Констанции в Кэмденское аббатство в Кент и надеюсь получить ответ с обратной почтой. Независимо от того, скрывается там Шарлотта или нет, матушка сможет прояснить, что на уме у девушки, страстно пожелавшей стать монашкой. Я навещу ее при первой возможности. Также хочу переговорить с доктором Бланшем и, чтобы прежде увидеться с ним, остановлюсь во вдовьем доме в Челстоуне.

— А к старику отцу заедете?

— Ну конечно. А почему ты спрашиваешь?

— Удивительный человек ваш отец. Просто вы с ним почти не видитесь, а он ваш единственный родственник.

Мейси изумленно отпрянула. Правота Билли ужалила ее, словно невидимое насекомое. Она знала, что именно так ранит правда, и лицо ее залилось краской.

— Я вижусь с отцом по мере возможности. — Мейси наклонилась к стопке бумаг и, сложив их, взглянула на часы: — О Господи, Билли! Тебе уже давно пора. Иначе не успеешь поиграть с детишками.

— Ничего, успею, мисс. Мы всегда играем, прежде чем они идут спать. Любим немного пошалить, хотя женушка моя вечно стонет, что дети слишком разволнуются и им уж не до сна.

— Думаю, на сегодня хватит. Завтра утром я встречаюсь с инспектором Стрэттоном, и мы едем в дом Лидии Фишер. Пару дней я пробуду в Кенте, так что будь готов справляться без меня.

— Я вас не подведу, мисс. — Вытянув раненую ногу, Билли встал со стула.

— Снова нога беспокоит? Сегодня тебе как будто легче.

— Да она то отпустит, то опять прихватит, мисс. То так, то эдак. Ну, я пойду?

— Хорошо, Билли.

Натянув пальто, помощник махнул Мейси на прощание и заковылял вниз по лестнице. Парадная дверь отворилась и гулко захлопнулась. На часах было шесть пополудни.

Уходить Мейси не спешила.

Хотя денек выдался долгий и столько всего произошло, она вовсе не жаждала опять оказаться в своих апартаментах. При мысли о предстоящем вечере у нее заныло сердце. Может, она спустится вниз и выпьет чашку какао с Сандрой, одной из служанок, оставшихся в особняке Комптонов в Белгравии, тогда как вся остальная прислуга находилась в Челстоуне. Сандра, Валери и Тереза казались милыми девушками, однако не слишком доверяли Мейси Доббс, которая, как они знали, когда-то являлась одной из них. Поэтому нередко им было трудно заговорить с ней, хотя держались они вполне дружелюбно.

Собирая бумаги, Мейси сложила корреспонденцию в папку, перед уходом проверила, хорошо ли заперты ящики стола, и погасила свет. Завтра предстоял еще один рабочий день, который, как она надеялась, расскажет больше не только о смерти Лидии Фишер, но и, возможно, о характере, мотивах и местонахождении дочери ее клиента. Мысленно отметила, что нужно подготовить дополнительные вопросы Джозефу Уэйту о друзьях его дочери. Она еще не решила, спрашивать ли его о сыне.