Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повисшее над замком молчание с каждым ящиком становилось все более удушающим. И наконец, когда с Мальты вернулись последние четыре человека, это настроение сменилось слабой враждебностью. Райан и Гидеон взяли под стражу и привели Оскара и Грим. Ближайшие к Белу люди казались измотанными, но в то же время какими-то отсутствующими и враждебными. Они обо всем знали? Может, даже участвовали в этом?
Когда Янус подошел к ним, как Великий инквизитор, мне бросилось в глаза, что Грим и Оскар выглядели как-то странно. Они оба… они… они как будто расплывались. Не как при иллюзии, но тем не менее… как-то не по-настоящему.
– А это у нас правая и левая руки дьявола, – с издевкой протянул Янус. Потом без всякой спешки обошел их обоих, явно наслаждаясь ситуацией. – Ответьте мне всего на один вопрос, причем так, чтобы это наконец-то услышали все. – Вытянув руку, он указал на флаконы с душами. – Это сделал ваш мастер? Бел украл все эти души?
Ни Оскар, ни Грим не отреагировали.
– Если хотите спасти себя самих и остальных отмеченных Бела, лучше отвечайте! – пригрозил Янус.
Снова никакой реакции.
– ОТВЕЧАЙТЕ!
Сила Януса пронеслась по шато и заставила старого дворецкого испуганно вздрогнуть. Он кивнул. А затем и Грим с упрямством выплюнула одно-единственное слово:
– Да.
– Quod erat demonstrandum[10], – закончил представление доказательств Янус.
Признание приближенных Бела стало последней каплей. Накопившееся за минувшие полчаса напряжение вылилось в настоящую волну возмущения. Все вошли в азарт и старались превзойти друг друга в предложениях относительно того, как сейчас лучше действовать. В зависимости от того, в какую сторону повернуться, слышались идеи разыскать Бела, лишить всей собственности, изгнать или казнить – с судом или без него.
Да, это признание действительно стало последней каплей. И для меня тоже. Потому что это не только казалось неправильным, это было неправильно. Возможно, я плохо знала Оскара, но Грим никогда бы не ударила своего мастера ножом в спину. Тем более из-за Януса. Она бы скорее язык себе откусила.
– Мне кажется, ими манипулируют, – прошептала я Тристану. Он по-прежнему делал вид, будто еще лечит меня… хотя сейчас я с такой силой стискивала его ладони, что это наверняка причиняло ему дискомфорт.
– А есть разница? – тихо уточнил он. – Доказательства говорят сами за себя.
– Если ими манипулируют, то доказательствами, возможно, тоже. – Я сама слышала, как отчаянно это прозвучало, но мне ничего больше не оставалось.
Тристан вздохнул:
– Тебе не нужны доказательства. Бел признался тебе в убийствах, – напомнил он мне.
Верно… но он сделал это до того, как на Мальте нашли сосуды. Так почему он от них не избавился? Все это просто не вязалось одно с другим.
Мой взгляд снова скользнул к оболочке Бела. Видеть ее бездыханной и изуродованной было ужасно во многих смыслах. Я могла…
Момент.
А почему он не исцелился? Это не отняло бы у него больше пары секунд. А потом еще осталась бы куча времени, чтобы догнать меня и закончить начатое. Может, он не хотел пользоваться силой, чтобы не выдать себя? Но почему? Все и так знали, что я встретилась с ним.
Я замерла.
…чтобы не выдать себя?
И тут меня осенило.
– Что, если это был не Бел?
Тристан посмотрел на меня с жалостью.
– Кассия, я знаю, это больно, но…
Я немного притянула его к себе, заглянула прямо в глаза и спросила еще раз, вложив все свои эмоции:
– Что, если это был не Бел?
Чем дольше я об этом думала, тем более правдоподобной мне казалась эта версия, тем больше облегчения я чувствовала и тем больше беспокойства.
Тристан бросил на меня предостерегающий взгляд. Может, он и скрыл нас от посторонних ушей, но если я и дальше буду так подозрительно себя вести, то мы привлечем внимание. А с учетом взвинченной атмосферы, которую все больше подстегивал Янус, вряд ли это хорошая идея.
– Пожалуйста, – более осторожно пробормотала я, – скажи мне, это возможно, или я схожу с ума? Бел так силен. Никому и в голову не придет, что с ним могло что-то случиться.
– Да, теоретически это возможно, – откликнулся Тристан через некоторое время. – Какой угодно демон способен вселиться в оболочку Бела. Куда сложнее изгнать Бела из его оболочки. И остаться при этом в живых. Поверь мне, я исхожу из собственного опыта. Если бы я попробовал сделать это еще раз, то только с очень надежным планом, чтобы контролировать его.
– И что бы из себя представлял этот план?
– Бел не просто какой-то там демон. Чтобы избавиться от него, недостаточно ни печатей, ни могилы в катакомбах. Его нужно где-то запереть. Тихий омут бы сработал. Или сосуд, многократно усиленный смешанной демонической и ведьминской магией. Лучше целого колдовского круга и… о черт! – Он побледнел и, кажется, осознал что-то очень неприятное. – Я же предупреждал этого идиота.
– Что такое? – встревоженно спросила я.
Тристана словно подменили. В серых глазах отражалась работа разума.
– Возможно, ты права, – признал он. – И это объяснило бы, почему ты его ощущаешь. Готов поспорить, что за этим стоит Янус и еще заставляет его за всем наблюдать.
Я в ужасе расширила глаза. Несомненно, все подстроил Янус, однако я лишь в этот момент осознала, что все это означало. А оно означало, что кинжал в меня вонзил Янус. Что это ему я признавалась в любви. Что это его я поцеловала. Никогда прежде за всю свою жизнь я не испытывала такого отвращения, как в эту секунду. А затем пришла ярость. И вместе с ней – моя магия и жгучее желание еще раз сжечь всю плоть на костях Януса.
Мое тело дернулось. Тристан дернул меня обратно на ступеньку, на которой я сидела. Только тогда я поняла, что, не задумавшись, уже чуть не набросилась на Януса.
– Если нападешь на него сейчас, у Януса будет полное право тебя убить, а мы ничего не сможем с этим поделать, – категоричным тоном предупредил меня Тристан. – А половина присутствующих, наверно, даже не отложит в сторону закуски.
Его слова доходили до меня лишь частично. Янус поймал Бела в ловушку и заставил смотреть, как все, что он любит и чем дорожит, летит к чертям. Нужно что-то предпринять! Я вновь перевела взгляд на Януса и… что-то заметила. Что-то, что висело у
