litbaza книги онлайнНаучная фантастикаДух мщения. Битва за Молех - Грэм Макнилл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 131
Перейти на страницу:

Он моргнул, когда сенсориум замерцал и растянулся, словно разлитый сироп. Демонстрируемые им изображения не подвергались внешней обработке машинами, это скорее были ментальные проекции, управляемые стимуляции синапсов, провоцирующие визуальное отображение показателей ауспика.

А затем Рэвен увидел, что это не сбой сенсориума.

Это искажалась сама местность.

Обычно дисплей был монохромным, полностью очищенным для ясности в бою, но сейчас он взорвался чувствами. Деревья наливались новой жизнью и невероятно разрастались. Там, где он ступал, распускались цветы, их аромат опьянял и был сладок практически до невыносимости. Его атаковали не имеющие названия цвета и доселе неслыханные звуки. Рэвен видел сосуды каждой травинки, немигающие глаза на каждом листе, историю мира в каждом камне.

Все цвета, все поверхности стали невыносимо отчетливыми, мучительно реальными и раздулись от потенциала жизненной силы. Это было слишком, перегрузка восприятия грозила выжечь чувствительные связи в его разуме. Рэвен задыхался, желудок пронзала тошнота. Не будь он уже пуст, его бы вывернуло наизнанку.

«Бич погибели» пошатывался в ответ, железный колосс переваливался, словно пьяный. Громада рыцаря ломала корчащиеся ветви на части и сдвигала с места колышущиеся рябью валуны. Энергетический кнут наносил удары, валя вековые деревья, которые кричали во время падения. Со скользкой от дождя почвой не было никакого сцепления, как будто та хотела, чтобы он упал, и Рэвен силился удержать рыцаря в вертикальном положении.

Упасть так далеко от помощи означало смерть, и эта мысль его больше не забавляла. Он боролся с управлением, а подавляющее буйство гиперреалистичности мира вскрывало его и обдирало до костей.

— Слишком! — закричал он. — Это слишком!

— Нет такого понятия, как «слишком»!

Мощь голоса сорвала мигающие листья с деревьев в радиусе ста метров, и разум Рэвена вспыхнул, будто от аневризмы. Сделанный из бронестекла фонарь кабины рыцаря треснул, и он вскрикнул, когда правый глаз залило кровью.

Наконец, он выровнял спотыкающегося рыцаря.

И узрел божественное.

— Белая Нага, — задохнулся он.

— Одно из многих моих имен. Я — Просветитель, начало и конец, онтологический идеал совершенства.

Не сознавая этого, «Бич погибели» опустился на колени перед божественным существом. Белая Нага переливалась сиянием, на Молех в телесном обличье явилось солнце, чей жар был столь свиреп, что в мгновение ока сжег бы его без следа.

— Здесь, — всхлипнул Рэвен. — О Трон, ты здесь.

Ее сопровождали бесформенные облака ароматного мускуса, а также звук зеркал, которые разбивались от неспособности отразить подобную красоту. Воплощение было чудесно и непостоянно, извивающийся гобелен с образом крылатого змея.

— Твоя кровавая жертва привела меня на Молех, Ровен Девайн.

Ее многочисленные руки протянулись к нему, маня к себе. Рэвен ничего так не желал, как поднять своего рыцаря на ноги и раствориться в ее объятии. Сдаться прекрасному вовсе не означало капитуляцию.

Его удерживал последний обрывок человеческого инстинкта, который вопил, что, покорившись Белой Наге, он навеки окажется связанным служением ей.

«И разве это будет так плохо?..»

Все ее воплощения сгорали и перерождались, словно она постоянно стремилась достичь вершины безупречности. Звезда белоснежных волос, словно ореол, окружала глаза оттенка потворства своим желаниям.

Рэвен хотел заговорить, однако что такого он мог сказать божеству, что не оказалось бы банальностью?

— Говори и делай что пожелаешь, Рэвен Девайн. Вот и весь закон. Ты волен отбросить оковы тех, кто сковывал твою волю и сдерживал желания. Все должны быть свободны позволить себе любые излишества! Выжимай досуха каждый миг ощущений — и приблизишься к совершенству.

Рэвен силился поспевать за ее словами, каждое из которых било в голову изнутри, словно молот.

— Некогда человечество было свободным, Ровен, оно было знатным и жило с честью. Эта свобода сама по себе ведет к достойным свершениям, но Империум вверг ваш род в оковы. Вас ограничивают, и ваша благородная суть борется за то, чтобы прекратить это рабство, ибо люди всегда будут желать того, в чем им отказано.

Смысл послания был настолько прост, чист и ясен, что Рэвена поразило то, что он сам не постиг этого раньше. У него в животе извернулась колючая злость, которую он ощущал перед Ритуалом Становления — мощный клубок болезненного отвращения, затуманивший его глаза слезами.

На его глаза будто опустились фильтрующие линзы, и сквозь слезы Рэвен увидел то, что находилось под телесным прикрытием Белой Наги.

Раздутое и змееподобное, это было не божественное создание, а ужасное чудовище, вышедшее прямиком из древних бестиариев. Омерзительная змея с радужной чешуей и драконьими крыльями, цепкими руками и гротескным лицом, которое одновременно было прекрасным и отталкивающим.

— Что ты такое? — завопил Рэвен.

Оно уловило его ужас, и его чары глубже запустили свои когти ему в сознание. Образ божественного воплощения боролся со звероподобной тварью, которой, как он знал, оно являлось.

— Я твой бог, твой избавитель. Я поведу тебя к славе!

— Нет, — произнес Рэвен, чувствуя, как могучая воля Белой Наги обвивается вокруг его собственной, словно удав. Он вцепился в шипы ненависти в своем сердце, и Белая Нага закричала, когда они впились в ее сущность.

— Ты предлагаешь не свободу, — сказал Рэвен, проталкивая каждое слово сквозь наркотический мускус, окружавший существо. — Ты предлагаешь рабство. Это ложь, проклятая грязная ложь!

Мускус заволновался от дурманящей силы, и Рэвен ощутил, как ярость чудовища нарастает, будто физическая мощь. Оно принуждало его подчиниться. Чем бы на самом деле ни была Белая Нага, она приподнялась на своем свернувшемся змеином теле, чтобы взглянуть на него сквозь фонарь кабины «Бича погибели».

— Что может быть более глупым, чем отрицать совершенство всеобъемлющего существа? Не может быть никакого принципа, никакого лидера, никакой веры, которые были бы столь гармоничны, безупречны и закончены во всех отношениях, как я. Что за безумие заставляет тебя отвергать меня?

Рэвен чувствовал, как стены реальности рушатся, и силился удержаться за средоточие собственного самоощущения. На образ чудовища медленно накладывалась красота бога. Отчаянные инстинкты самосохранения выбросили на поверхность отрывок из нудных занятий по эстетике, которые ему приходилось терпеть в юности.

— В мире нет такой вещи, как совершенство! — закричал он, копаясь в памяти в поисках уроков наставников молодости. — Будь что-то безупречным, оно бы никогда не смогло совершенствоваться, а потому не обладало бы подлинным совершенством, которое определяется прогрессом. Совершенство зависит от незавершенности!

1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 131
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?