– Приветствую вас, незнакомцы, в Храме Эрриса. Меня зовут Элори. Нас предупредили, что нас посетит группа из четверых путников, среди которых молодой человек и дракон-виверн будут просить о путешествии на другие уровни. Очевидно, вы и есть эта группа. Мы рады видеть среди вас дочь Церулы. Добро пожаловать, Лессис, много лет прошло с тех пор, как мы видели тебя в последний раз.

Лессис поклонилась.

– Благодарю вас за теплый прием, благородные друзья и дети Эрриса. Я всего лишь провожатый для тех, кто собирается в путешествие на другие уровни.

– Именно такое известие мы и получили от твоей сестры.

Лессис мысленно кивнула головой. Рибела выполнила свою часть работы.

– Обычно мы не допускаем во двор храма таких существ, как драконы, но понимаем, что драконы Аргоната вовсе не похожи на своих предков.

Большие глаза Базила опасно округлились, и он тихонько, скорее для себя самого, зашипел. Если они хотят знать, то он каждой клеточкой такой же, как и его предки.

– Вид этого великолепного зверя, со столь явными признаками интеллекта, заставил нас задуматься о том, что мы чересчур долго придерживались в нашем храме излишне строгих правил. – Шипенье Базила резко смолкло. – В мире произошло множество изменений, о которых мы и не подозревали. Безумие Ваакзаама вызвало неожиданные последствия. Драконы уже не те рыскающие в поисках добычи монстры, которые господствовали над мирами, когда те были еще молодыми, и нам кажется, что будет очень уместно, если дракон поможет положить конец царствованию Ваакзаама. Наши кузены Синни сделали очень хороший выбор в этой отчаянной ситуации.

– Они еще живы? – взволнованно спросила Лессис.

– Живы.

– Благодарение Матери. Я молюсь, чтобы мы успели вовремя.

– Время еще есть, но для ошибок времени почти не осталось.

Человек в алом взглянул в сторону Мирка.

– Это и есть избранник?

Мирк выглядел удивленным.

– Нет, друзья, я не избранник.

Все двенадцать голов повернулись к Лессис, которая подтвердила слова Мирка.

Тогда Непорочные с удивлением всмотрелись в молодого человека, такого хрупкого по сравнению с могучим Мирком.

– Ты? – спросили они в один голос. – Это ты будешь проходить испытание? Ты хочешь войти в золотой лабиринт?

Релкин пожал плечами.

– Ну, если честно сказать, то меня об этом попросили.

Последовала продолжительная пауза.

– Сегодня ты отдохнешь. Комнаты для вас готовы. Завтра утром мы примем решение, позволить тебе войти в лабиринт или нет.

Релкин взглянул на Базила. Дракон оставался невозмутимым. Релкин решил, что кожистоспинный виверн воспринял происходящее вполне нормально.

– Для начала мы предлагаем вам принять ванну и насладиться пищей в нашей трапезной. У нас есть вино последнего урожая, и, смею заверить, неплохой сыр. Вы, должно быть, голодны и соскучились по хорошей пище за время своего путешествия.

После восьми дней перехода через дикую страну, когда приходилось питаться случайной дичью и утолять жажду из глинистых полувысохших прудов и колодцев, они все были готовы с радостью принять ванну, постирать одежды и сесть за цивилизованный обеденный стол.

Ванны были вырезаны из камня и снабжены проточной горячей водой. Они выполоскали грязную одежду, отжали и разложили сушиться. На время отдыха орден предоставил им одежды из прекрасной коричневой шерсти.

Дракон, пока для него готовили обед, обосновался в стойле. Стойло уже было снабжено огромным ворохом соломы и водой. Для остальных принесли деревянный стол и стулья.

Обычно пища Ордена Святых и Непорочных была простой, но на этот раз, в честь гостей, они превзошли себя. На стол поставили огромные чаши с ячменной и пшеничной кашей, к которой добавили острую приправу из лука, чеснока и вина. Вместо ложки Базилу подали самый большой черпак, который только нашли в храмовой кухне. Остальным предложили хлеб, порезанную ломтиками жареную оленину и фрукты. Базилу досталось целое оленье бедро, дюжина караваев хлеба и три огромных ведра необычного пряного эля, который был гордостью собственной храмовой пивоварни.

Путешественники ели в напряженной тишине, каждый был занят собственными мыслями. Релкин думал об Эйлсе и гадал, доведется ли ему ее еще раз увидеть. То, что они задумали, казалось неосуществимым. Он совершенно не мог себе представить, как они с драконом смогут одолеть существо, которое он видел в шаре.

Как долго будет она его ждать, если он вообще не вернется? Будет ли она всю жизнь носить вдовий наряд, как поклялась, когда он уезжал в Эйго? А может, она поддастся уговорам семьи и выйдет замуж за кого-нибудь, кто устраивает клан Ваттель?

Релкин взял кубок с пряным элем и вышел во двор, где Базил расправлялся с огромной чашей овсяной каши, приправленной луковым соусом.

– Этот дракон очень голоден. Ничего, кроме половины оленя, за два дня во рту не было.

– Да, пока мы были в лесу, нам попалось не очень-то много дичи.

– Лес был почти таким же тихим, как в Эйго, где мы ели пуджиш.

– Жесткие и волокнистые твари.

– Но мальчик знал, как их приготовить.

Релкин громко рассмеялся.

– Вряд ли кто-то захочет их есть без крайней необходимости.

Они смеялись долго и громко, но потом установилась продолжительная тишина: настроение у обоих упало. Базил первым нарушил тишину:

– Завтра они устроят нам испытание; они убьют нас, если мы не пройдем его.

– Мне тоже так сказали. Звучит не очень обнадеживающе. На всякий случай, если я вдруг не пройду испытание, я хочу тебе сказать, что ты, зверюга, самый лучший дракон, который был когда-либо у человека. Ты вытаскивал меня из неприятностей столько раз, что я даже не смогу сосчитать.

Базил поднял огромную лапу.

– Релкин всегда был хорошим драконьим мальчиком. И много раз спасал шкуру этого дракона. Релкин – друг драконов.

Кубок Релкина был пуст. Базил покончил с едой. Оба чувствовали легкое головокружение: эль оказался крепче, чем тот, к которому они привыкли.

Неожиданно рядом с ними оказалась молодая женщина в короткой тунике из грубой кожи, украшенной бахромой из красных бусинок. Она принесла кувшин пива и, широко улыбнувшись, вылила его в чашу Базила, не забыв при этом наполнить и кружку Релкина.

Улыбнувшись опять, она вполне откровенно стала рассматривать Релкина.

– Здравствуйте, – сказала она, – меня зовут Иларин.

Она была очень красивой, с длинными блестящими волосами, зачесанными за спину. Ее туника была туго подпоясана, и, несмотря на молодость, ее фигура говорила о чувственности.

По правде говоря, она напомнила Релкину Ферлу, и это воспоминание вызвало у него сложную цепь нежелательных мыслей, в основном о том, что непорочностью он уж точно не обладает. Ферла была воплощением мечты, созданием безумного эльфийского лорда Мот Пулка. Релкин оказался жертвой этой странной магии, но он все же любил Ферлу.