декрет Латеранского собора предоставил кардиналам право избирать пап. Сначала конклав (специальное собрание, избирающее нового папу) состоял из семи, затем одиннадцати человек. Сегодня он насчитывает около 70 кардиналов. Слово «конклав» (cum clave) в буквальном переводе — «запертый на ключ». До того момента, пока кардиналы не примут тайным голосованием решение, кто из их среды станет Папой, они не имеют права покидать специальное помещение. Не могут выходить и находящиеся при них слуги.

Уго Бонкомпаньи получил, как принято говорить, кардинальскую шапку. У кардиналов особый головной убор, выделяющий их, как и красный цвет одеяния. Для эпохи становления христианской церкви очень важен был визуальный ряд: лиловое одеяние епископов, белое или золотое— римских пап. «Картинка», позволявшая разобраться в иерархии, заменяла массово неграмотной пастве текст.

Став кардиналом, Уго Бонкомпаньи проявил себя как человек не только высокой образованности, но и незаурядного природного ума и невиданной энергии. Папа Пий IV направил его в Германию для участия в заседаниях Тридентского собора. Этот важнейший в истории католической церкви Собор продолжался с перерывами почти 20 лет (с 1545 по 1563 год) сначала в Германии в городе Триенте (по латыни в Триденте), а затем в Болонье, которая была в тот момент более позитивно настроена в отношении папства.

Здесь необходим краткий экскурс в историю христианства, без которого нельзя понять существо идейных борений начала Нового времени.

Первые древние христианские общины начала новой эры — это собрания единомышленников. Единственное существовавшее в них звание — харизматик, человек, обладающий харизмой, то есть боговдохновенный, умеющий проповедовать, вести за собой людей.

Потом начали появляться должности: пресвитеры, старейшины. Позже — дьяконы, те, кто обслуживает совместные трапезы, так называемые «трапезы любви», где люди совместно принимают пищу не просто чтобы наесться, а вкушая при этом и светлые идеи. И, наконец, епископы, которые выдвинулись как организаторы хозяйственной жизни. Епископы владели кассой: у общины были определенные финансовые нужды. Постепенно сложилась такая практика, что епископами становились те, кто побогаче. Это казалось естественным, потому что они могли что-то добавить в общую кассу от себя лично.

С формированием системы должностей стало меняться отношение церкви к рядовым верующим. В чести был уже не харизматик, а епископ, которого стали называть пастырем. А паству начали именовать стадом, которое «пасет» этот самый епископ.

Все это происходило очень медленно. Еще в начале IV века некий епископ Марцеллин именовал себя папой. А к VI веку, после крушения Западной Римской империи и рождения варварских королевств, возникло представление о том, что римский епископ особенный, первый среди всех прочих. Он папа — отец и наставник.

Доказательством особого положения Рима служило то, что именно здесь был епископом апостол Петр. Однако против этого возражала, например, община Иерусалима, заявлявшая, что святой Петр создал именно ее, а не римскую. И тогда был выдвинут совершенно сокрушительный аргумент. Земля Рима наиболее обильно полита кровью мучеников и великомучеников, которых преследовали римские императоры. Поэтому только здесь должен служить епископ номер один.

Так идея Римского Папы выросла из искренней, равноправной религиозной практики. Но со временем папы сочли себя вправе руководить всем христианским миром и упорно на это претендовали.

Принцип абсолютной папской власти был поколеблен в разгар еретических движений, которые предшествовали Реформации. Это было спровоцировано тем, что на папском престоле не раз оказывались люди недостойные, развратные, и становилось ясно: такой человек не должен иметь всеобъемлющей духовной власти.

Наиболее отчетливо неприятие абсолютной папской власти сформулировал Ян Гус, который сказал, что истинный глава церкви — сам Иисус Христос. Вот уж фигура морально безупречная! А никакой человек, кто бы он ни был, не может быть бесспорным главой христианской церкви.

Надо сказать, что довольно долгое время — с XI по XV век — внутри церкви и в ее окружении шло широкое движение за реформу, получившее название клюнийского (по названию Клюнийского аббатства в Южной Франции, которое было его центром). Участники движения искренне хотели исправить нравы, очистить церковь от всего, что не соответствовало ее духу. Тридентский собор подвел под этим черту.

Противники реформ стремились возродить догмат о непогрешимости папы, восходивший к древним временам Карла Великого и папы Льва III, который сначала был ослеплен врагами, а потом очистился клятвой от ложных обвинений и прозрел. Конечно, попытки вернуть этот принцип в начавшемся Новом времени были обречены. XVI век — это эпоха экономически и духовно переродившейся Европы.

Кардиналу Бонкомпаньи было 65 лет. Средняя продолжительность жизни в XVI веке — 40–50 лет. О людях за 50 в те годы писали как о глубоких старцах. Но в поведении кардинала не было ничего старческого. Он оправдал доверие папы: последовательно, умно, юридически аргументированно он отстаивал абсолютную полноту папской власти, энергично доказывал, что папа — наместник Бога на земле. Никакие реформы не нужны, потому что разговоры об очищении нравов духовенства неизбежно приводят и к критике папы, а это недопустимо. Папа абсолютно безгрешен.

И именно Бонкомпаньи, который продемонстрировал свою несгибаемую убежденность и бойцовские качества, в 1572 году стал воинствующим папой. Избравший его конклав готовил кардинал Гранвелла — палач Нидерландской революции. Он был орудием политики испанского короля Филиппа II. В те годы Англия, Франция, Германия, Нидерланды были, как считала церковь, «заражены ересью». Испания же оставалась опорой католицизма. И конклав оказался под влиянием самых ярых католиков Западной Европы.

Избранный папой римским, Уго Бонкомпаньи взял имя Григорий — в честь Григория Великого, одного из ранних деятелей христианской церкви, который определил многое в догматике и ритуалах, насаждая строго вертикальную организацию церковной жизни.

Новый папа был избран 13 мая 1572 года — за три месяца до Варфоломеевской ночи.

Интересно, что Григорий XIII, который всецело посвятил себя идее чистоты папской власти, имел побочного сына Джакомо. Считается, что это последний папа, о чьих незаконнорожденных детях есть достоверные сведения. Вести политику кумовства в отношении сына Григорий XIII не решился, но двух своих племянников продвигал совершенно спокойно и очень высоко: он лично возвел их в кардиналы. То есть назвать самого папу нравственно кристально чистым никак нельзя.

Когда у Григория XIII запросили разрешение на брак Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа (такое разрешение требовалось потому, что в глазах католической церкви протестант Генрих был еретиком), он написал французскому королю Карлу IX: «Я не нахожу лучшего средства покончить с еретиками, чем этот союз».

А когда за бракосочетанием последовала страшная резня в Париже и по всей Франции, только два крупных политика, папа Григорий XIII и испанский король Филипп II, публично продемонстрировали радость по поводу гибели около 2 тысяч гугенотов в одну ночь и примерно 30 тысяч