Энни, которую подобная перспектива привела в ужас, уже открыла рот, чтобы выразить свое возмущение, но Фастия опередила младшую сестру, приложив ей палец к губам.

– Дай мне договорить, – сказала она. – Мне надо объяснить тебе кое-что еще, Энни. Сейчас все мы необходимы матушке. Необходимы, как никогда. Ты думаешь, ей хочется отправляться в дальний замок? Можешь мне поверить, поездка в Кал Азрот привлекает ее так же мало, как и тебя. Когда она услыхала об этом, то так же рассердилась, как и ты. Даже заявила отцу, что никуда не поедет. Но сейчас отцу особенно важно знать, что все мы в безопасности. А матушке важно, чтобы ее дети были рядом. Ты нужна ей, Энни.

На это Энни нечего было возразить. Что-что, а находить убедительные доводы Фастия всегда умела. К тому же, если в дело вмешается Эррен, к добру это не приведет. Уж Эррен-то точно выведает, по какой причине Энни так не хочет уезжать из Зелена. А знать про Родерика ей вовсе ни к чему.

– Хорошо, – покорно кивнула головой Энни. – Теперь я сама вижу, что наш отъезд необходим. А когда мы отправляемся?

– Завтра утром. Только никому ни слова об этом, поняла? И так о наших планах знает слишком много людей.

Энни снова кивнула.

– Надеюсь, Остра поедет с нами?

– Разумеется.

Фастия взяла младшую сестру за подбородок и внимательно взглянула ей в глаза.

– Ты очень бледна, Энни. И вид у тебя усталый. Ты хорошо спишь по ночам?

– Ко мне стала приходить Черная Мэри. Приносить дурные сны, – призналась Энни. – И я…

Внезапно ей захотелось рассказать Фастии о странном случае в лабиринте. Но если сам прайфек решил, что тревожиться тут не о чем, стоит ли попусту трепать языком, остановила она себя. Чего доброго, Фастия вообразит, что младшая сестра совсем спятила и за ней нужен глаз да глаз.

– И какие же это сны? – осведомилась Фастия.

– Всякие глупости, – солгала Энни. – О них и говорить не стоит.

– Если это будет продолжаться, непременно скажи мне. К снам нельзя относиться пренебрежительно. Иногда они чрезвычайно важны.

– К моим это не относится. Я же говорю, мне снятся всякие глупости.

– Однако, насколько я вижу, эти глупости всерьез тебя беспокоят.

Энни постаралась придать лицу равнодушное выражение.

– Все это пустяки, Фастия. И в любом случае в Кал Азрот у нас будет предостаточно времени, чтобы каждый день пересказывать друг другу все свои сны. Ведь больше там совершенно нечем заняться.

– Не надо преувеличивать. Уверена, там не так уж тоскливо. Не забывай, владения тетушки Элионор находятся совсем рядом. И она непременно навестит нас и поможет разогнать скуку. К тому же я не возражаю против того, чтобы взять с собой твою скаковую лошадь, Резвую. Разумеется, если ты обещаешь, что не будешь целыми днями носиться верхом.

– Конечно, обещаю! Прошу тебя, Фастия, давай возьмем с собой Резвую! Это будет так здорово.

– Я постараюсь это устроить.

– Спасибо, Фастия.

– А теперь принимайся собирать вещи. Скоро я зайду проверить, как ты справилась.

– Я сейчас же займусь этим.

– И еще, Энни…

– Да, Фастия?

– Иногда я бываю с тобой строга… Быть может, даже излишне… Но я люблю тебя и надеюсь, ты это знаешь. Ты ведь моя маленькая сестренка. Так что не думай… – Фастия сдвинула брови и слегка покраснела. – Ладно, – оборвала она себя и всплеснула руками. – Собирай вещи. У нас мало времени.

Когда дверь за Фастией закрылась, в комнату тихонько проскользнула Остра.

– Слышала новость? – спросила Энни у своей верной подруги и фрейлины.

– Конечно.

– Такая досада! – вздохнула Энни. – Завтра утром у меня назначено свидание с Родериком. А тут эта дурацкая поездка, от которой никак не отвертишься.

– Ты хочешь, чтобы я отыскала его и сказала, что ты уезжаешь? – в голосе Остры послышалось беспокойство.

– Да, – кивнула головой Энни. – Сходи к нему. И передай, что я буду ждать его в полночь. В склепе, где лежат мои предки.

– Энни, ты с ума сошла.

– Я непременно должна увидеть его перед отъездом. Подумай сама, ведь завтра мы расстанемся надолго. Быть может, на несколько месяцев.

Стивен проснулся оттого, что кто-то легонько шлепнул его по щеке.

Он был рад вырваться из плена кошмаров, жутких и томительных видений, в которых вокруг него кружились чудовища – не то люди, не то звери с ветвистыми рогами на головах, женщины и дети с выпотрошенными внутренностями, животные, покрытые перьями, и какие-то отвратительные лица, способные изменять форму, подобно облакам, – чаще всего эти лица походили на рожи разбойников, схвативших его в лесу. И конечно, главными действующими лицами мучивших Стивена тяжких снов были Эспер Белый и брат Десмонд.

Однако пробуждение тоже оказалось не из приятных. Во сне кровь, сочившаяся из рассеченной спины, присохла к рубашке, а кое-где и к деревянной скамье, на которой спал юноша. И теперь стоило Стивену пошевелиться, как острая боль пронзила его спину и конечности.

– Ну ты и силен дрыхнуть, парень! – произнес разбудивший его монах, когда Стивену с трудом удалось сесть. – Давай поднимайся, что расселся!

И он с размаху хлопнул Стивена по истерзанной спине, так что тот едва не задохнулся от боли, а из глаз брызнули слезы.

– Оставь ты его в покое! – раздался рядом другой, более добродушный голос. – Для кого стараешься? Десмонда и его шайки все равно рядом нет.

– А мне на них ровным счетом наплевать, – процедил первый монах. Это был коротышка с круглым, как бочонок, животом и тощими длинными руками. Волосы его имели огненно-рыжий оттенок, а лицо покрывала густая россыпь веснушек. – Это ты привык пресмыкаться перед Десмондом. А я считаю, что новеньких необходимо учить уму-разуму. Это идет на пользу. А если встречать их с распростертыми объятиями, из них не выйдет никакого толку.

С этими словами он вновь ударил Стивена по спине, на этот раз не так сильно.

Но чаша терпения новичка переполнилась. Стивен вскочил со скамьи и, угрожающе сжав кулаки, сделал шаг в сторону своего обидчика.

– Отвали, – угрожающе прошипел он. – И не смей больше ко мне прикасаться.

Рыжий, похоже, не слишком испугался, однако счел за благо немного отступить.

– Как тебя зовут, парень? – дружелюбно спросил второй монах, долговязый и тощий юноша с большими ушами и открытой улыбкой.

– Стивен Даридж.

– Я брат Элприн, а этот толстяк – брат Эхан.