Хапнуть мой бизнес, убрать меня, и через долю бизнеса Суприна войти в бизнес Бориса, а потом и его к праотцам отправить. И следующий на очереди бизнес Суприна. Не так ли? Превосходный план! Если бы только он осуществился, Вунин! Но для этого, прежде всего, тебе самому надо остаться живым! В чем я совсем не уверен! — Глеб покосился в сторону Хичкова и язвительно посмотрел на Вунина.

Ощутив кожей его сарказм, Анатолий растянул губы в полуулыбке, хотя ему совсем не хотелось в этот миг улыбаться. Какие могут быть улыбки, если все так поворачивается? Кто бы мог поверить, что Хичков устроит этакую авантюру, захочет с помощью бабы не только хомутать Корозова для заказчика, но еще и до нитки обобрать его, положить в свой карман кругленькую сумму. Момент выбрал подходящий, и разыграл все, как по нотам. Не прицепишься, не за что прижать к стенке, заказ-то выполнил. Вунин был взбешен. Лихорадочно искал выход из положения. Глебу ответил:

— Я воспользуюсь твоим советом. Постараюсь остаться живым. И твой бизнес от меня не уйдет. Только ты этого не увидишь.

Подавляя себя, Корозов натужил мускулы:

— Прежде чем пыжиться, ты сначала справься со своими проблемами. Они у тебя серьезные. Ни для кого ты больше не авторитет, Вунин! — Глеб сделал паузу и продолжил. — Ты, кажется, не понял, что на твою шею уже накинута петля! — снова покосился на Хичкова, но так покосился, чтобы Вунин сообразил, о ком он сказал. — Тебе уже вынесен приговор. Выхода у тебя сейчас никакого, Вунин. Ты проиграл. Цена тебе — горелая спичка!

Мимолетно пробежав глазами по столпившимся в прихожей подельникам Хичкова, Вунин тяжело выдавил:

— Не люблю, когда трупы разговаривают!

До конца не понимая игры, которую затеял Корозов, пытавшийся стравить его и Вунина, не моргая, Хичков уставился на Глеба:

— Я тебя предупреждал, чтобы ты вел себя правильно!

— Я всегда говорю правду. Или я что-то сказал не так? — еще больше запутывая Вадима и Анатолия, отозвался Глеб.

Рядом зашевелился врач, пытаясь тоже что-то сказать, но, увидев это, по одним движениям головы и губ постигнув его намерение, на диване вскрикнула жена, боясь, что он скажет что-нибудь не так, чем вызовет недовольство преступников:

— Сережа!

Повернув к ней лицо с большим синяком под глазом, он вздохнул и лишь беззвучно прожевал губами. С другого дивана Ольга смотрела на Глеба. Он был совсем рядом, но она не могла ему помочь. Преступники пресекали всякую попытку сделать это. Оставалось только безотрывно смотреть и смотреть на мужа. И глазами, а иногда голосом поддерживать его.

71

В эти минуты на улице из-за угла дома к автомобилям, на которых приехали Фокин и Вунин, незаметно приблизилась группа бойцов в камуфляжной форме. Автомобили были мгновенно захвачены. Водитель Фокина обезоружен. А связанный водитель Вунина так и остался лежать на месте. Бойцы стремительно просочились в подъезд. За ними вошел Акламин с операми.

После проведенных бесед с Суприным и Фокиным, Аристарх проанализировал все, и пришел к выводу, что события находятся на самом острие и развиваться могут стремительно. Фокин, по сути, не назвал ни одной фамилии людей, которые знали от него о переговорах с Суприным. Лишь слежка за Борисом показала его контакты за последнее время. Как будто никого подозрительного, однако, подсознательно Акламина заинтересовала личность Вунина. Вроде бы тихая, незаметная, а, в общем-то, темная. Жил безбедно, явно не по доходам от продажи табачных изделий. Копнуть глубже, времени не было. Поэтому просто плотно сели ему на хвост, как и Фокину. Впрочем, фактов пока никаких не находилось, работа строилась на интуиции. Это было не в правилах Аристарха. Но он чувствовал, события поджимают так сильно, что правила приходится отодвинуть. Не покидало ощущение, что скоро расставятся все точки над «i».

Между тем, Фокин после беседы с Акламиным тоже глубоко задумался. Почему-то сразу перед глазами всплыло лицо Вунина. Это было странно, но именно его лицо. Впрочем, ничего странного, ведь именно с Вуниным почти всегда обсуждал он эти вопросы. Разумеется, он не верил, что Анатолий причастен к происходящим событиям. Все его поведение говорило об обратном. Однако уже при первой встрече с Корозовым, он воспринял Глеба в штыки. Почему? Пришлось даже их обоих урезонивать. Естественно, что причина могла быть самой тривиальной. Просто не понравились друг другу. Но ведь это можно было скрыть, обойтись без взрыва эмоций. Тем не менее, не получилось. И Борис без особого желания все-таки поручил своим людям последить за Вуниным. После похищении Глеба, о котором Фокин узнал от Исая, он, руководствуясь смутным предчувствием, распорядился особенно тщательно отслеживать Анатолия. Глубокой ночью получил известие о том, что Вунин с охраной выехал в неизвестном направлении. И прибыл по адресу, где не был замечен раньше. Что-то подтолкнуло Бориса немедля сесть в свой автомобиль, и помчаться туда же. Машина, из какой велось наблюдение за Вуниным, поджидала Фокина за углом дома, в который вошел Анатолий со своими людьми. А дальше все произошло так, как распорядился Борис.

Тогда же слежка оперов за Вуниным и Фокиным подняла на ноги Акламина. Предполагая, что возможная развязка близко, тот быстро оценил обстановку и вызвал группу захвата.

На лестничной площадке было светло. Борис остановился перед дверью квартиры с номером восемнадцать. Кивком головы подозвал одного из парней. Тот присел перед замочной скважиной. Поставил на нее устройство с присоской, микрофоном и антенной. Протянул Фокину устройство с наушником и антенной. Борис приложил к уху и пальцами настроил звук. Отчетливо услыхал голоса Вунина и Хичкова. Анатолий говорил:

— Ты плохо выполнил заказ! Я не поручал тебе собирать цыганский табор с детьми и бабами! Мне нужен только Корозов! Ты засветил меня! Игры устроил с Гержавиным! Зачем? Боялся, что из-за Палаша Фокин вычислит тебя? Да плевать на Фокина! Ему все равно дорога в тартарары! И что теперь собираешься делать с этим табором?

Голос Хичкова прозвучал в ответ уверенно:

— Забудь, Анатолий! Их уже никого нет в живых! Перед тобой — трупы!

Они оба стояли в прихожей, недалеко от входной двери, поэтому слышимость в наушнике была хорошей.

— Откуда ты узнал о сумме сделки с Суприным? — спросил Вунин.

— У меня свои источники, — уклонился от прямого ответа Вадим. — Это было несложно.

— Ты влез не в свою игру! — донесся голос Анатолия. — Залез в мой карман! Ты знаешь, как я поступаю с теми, кто залезает в мой карман!

— Это предъява что ли? Ты о чем? — Спросил Хичков.

— Не прикидывайся идиотом! — раздалось в