не любила тебя так сильно, я бы так долго не сбегала от своих чувств. Любить тебя для меня уже так же, как и вдыхать воздух лёгкими. Я дышу тобой, думаю о тебе, вижу только тебя и больше никого другого. Не могу без тебя, — легонько прикусила мочку с сережкой и провела языком. — Не хочу.

Только я договорила, как он с жаром набросился на мои губы. Он очень старался всё это время держать свой вес на руках, чтобы не задавить меня, но, когда одной рукой он начал забираться под футболку, часть веса всё-таки пришлась на меня. Я целовала его с такой же страстью, желанием и диким возбуждением. Наверное, этой ночью как раз-таки Роме придётся сбегать от домогательства. Так как я уже вовсе не хотела спать.

О чём я там раньше думала? О романтике и нежности в отношениях?

Я просто не знала, что такое страсть.

Зачем флёр романтики, когда есть огонь страсти? Я думала, что самое волшебное в отношениях это и есть романтика, но нет. Вовсе нет. Самое безумное, сводящее с ума и отрывающее от земли, это ничто иное, как страсть. Если бы я знала раньше, что это такое, прочувствовала бы на себе, то боялась бы не влюбиться, а раствориться в страсти. Это опаснее раз в сто, пьянительнее и безумнее!

Рома стал моей страстью — навечно.

Эпилог

Следующим утром Рома удивил тем, что с вечера заказал ноутбук и телефон, за место того, что погибли в фонтане. И дальше жизнь закрутилась и преподнесла много неожиданностей. В большинстве приятных, но были и некоторые огорчения. На ярмарку приехала Елизавета Игоревна — истинная владелица издательства. Похвалила за работу и предложила гарантированное рабочее место. И сама ярмарка прошла очень хорошо! По крайней мере, мне так говорили, потому что я уехала сразу же после того, как встретилась с Елизаветой Игоревной. На то были весомые обстоятельства, связанные напрямую с Антоном Игоревичем. Я бы даже не хотела, чтобы он оставался в прошлом. Лучше бы встречи с ним не было вовсе. Хоть и Рома оборжал меня и сказал, что произошедшее — пустяк, то я так не считала вовсе.

Как я имела неосторожность пообещать, что перееду после ярмарки, так и переехала к Роме вместе с Джульеттой. И оказалось, что я зря так переживала и боялась! Хоть и не сразу, но мы быстро привыкли к переменам в своей обычной жизни. Но главное — мы шли по этой жизни вместе. Смеялись, радовались, решали проблемы и любили друг друга.

Вася к этому относился не с особым ликованием и радостью за сестру, но мужественно терпел и постоянно интересовался, не обижают ли меня там. Мол, если он хоть попробует, то он быстро сделает отбивную из байкера.

Кстати, я рассказала ему, кто на самом деле дал ему прозвище Ромашка. Он по началу не поверил, но потом ходил довольный и важный, даже попросил называть его так почаще. Кто бы мог подумать, что такому дерзкому парню, как он, понравится это милое прозвище.

И так, для ясности, всё должно быть по порядку:

Несчастный буклет стал жертвой моего нервоза. В начале он был случайно смят, а затем, так же случайно порван. Платье тоже смялось в некоторых местах, пока я сидела в ряду со всеми своими коллегами на презентации. Несколько авторов, что мы пригласили, должны были представить книжную серию, которую я оформляла. Они вот-вот должны были начать, но почему-то я не видела ни одного из них.

— Я сейчас, — бросила Игорю, что сидел, рядом и, зачем-то подхватив сумку, понеслась искать Антона Игоревича. Ведь никто иной, как он должен был начать презентацию!

В суматохе ярмарки я так и ни разу не увидела его. Мы все очень старались, готовились к мероприятию и вот, я могу с гордостью созерцать на красивый плакат «Нашему издательству САВА — 10 лет!». Я надеялась, что под словом «нашему» буду фигурировать и я, успешно пройдя практику.

Промчась мимо палаток с книгами и стараясь не снести покупателей, что с восторгом рассматривали книги, я даже заметила, как несколько подростков, разинув рот, рассматривали одну из книг моей серии. Безусловно — приятно. Но пока я не найду своё начальство, я не успокоюсь! Чем это он там мог заниматься таким важным, что мог так неприлично опаздывать?! Игорь мне говорил, где будет палатка Антона Игоревича и её номер — 59.

Так, стоп. Я резко остановилась и уставилась на 63-ий номер палатки. Следовательно, 59-ую палатку я уже успешно прошла! Развернулась на каблуках и уже не таким быстрым шагом направилась к закрытой палатке. Осторожно войдя в неё, я не сразу увидела статную фигуру начальника.

— А… — прижала ладонь ко рту и быстро скрылась за стеллажом с книгами.

Он стоял не один, а со своей несовершенной копией — младшим братом Фёдором. И они о чём-то подозрительно тихо шептались! Они даже не говорили, а именно шептались и шипели друг на друга!

— Ну и что? Во что вылилось твоё баранье упорство? — это был Фёдор.

— Я два раза целовался с ней! — красноречиво воскликнул Антон Игоревич.

— Ну и как? Понравились девичьи губки? — едко поинтересовался его брат, что вальяжно расселся в кресле и закинул ноги на стол.

— Чуть не вырвало, — на этом признании меня даже передёрнуло. — Она совершенно не умеет целоваться!

А вот это уже обидно, так как задевали конкретно меня, а вырвать его могло из-за собственных восприятий.

— Федя, я тебе говорил, что пора заканчивать? А ты? Мы ведь договорились! Ты же должен понимать, что это не нужно ни мне, ни тебе тем более! Не повторяй моих ошибок!

— Да ладно тебе, ну чё ты опять заводишься? Бог с ней, с этой Морянской, давай лучше вспомним чему ты меня учил… — Фёдор поднялся и начал приближаться к старшему брату, говоря уже совершенно другим тоном, более игривым. — Что ты мне показывал…

Я вижу, как его руки ложатся на ширинку мужчины.

Почувствовав, что я краснею от дикого стыда, я не стала дослушивать и помчалась к выходу.

После этого и состоялась встреча с Елизаветой Игоревной, после которой я решила, что больше мне на ярмарке делать нечего и, заказав такси, поехала к Роме. У него возникло очень срочное дело, из-за которого он был вынужден либо опоздать, либо не приехать вовсе.

— Ало? Ром, я еду к тебе, — позвонила в такси.

— Что-то случилось? — его голос прозвучал очень обеспокоенно,