что она помнила, как после горячки боя с помощью патронуса вызвала подмогу. Пусть с опозданием, но всё равно позвала, а потом был хриплый вскрик Аргуса, глухой стук чего-то об деревянный пол веранды и… темнота. Боль в висках не мешала ей прокручивать в мыслях вчерашний день, или не вчерашний.

— Гиппи, — позвала Помона, и с тихим хлопком перед ней появился домовик, на протяжении двух веков служащий их семье.

— Хозяйка Помона, Гиппи так рад, что вы очнулись. Гиппи сейчас же позовёт хозяйку Анабель, — с таким же тихим хлопком, который принёс женщине новую порцию головной боли, домовой эльф исчез.

Какое-то время спустя в комнату вошла её мать, Гиппи катил за нею столик с кувшином и склянками зелий. Сколько Помона себя помнила, матушка была по своему очень заботливой к своим детям, но она была ещё колкой на язык и любила всячески изде… Кхм, только с отцом она себя вела по-другому, очень даже по-другому…

— Доченька, как ты себя чувствуешь? — спросила Анабель, доставая палочку.

— Слабость, голова болит, — привычно отозвалась Помона.

— А как иначе, в твоём-то состоянии.

— Мама, как там Аргус? Он…

— Живой и почти здоровый, но пока не очнулся.

— Ч-что-то серьёзное!?

— Голову я ему исцелила, раны отработала… Но.

— Но? — чуть привстала Помона.

— Укусы, дорогая. Прости, никто не сможет ему помочь, — с осторожностью сказала Анабель, не глядя на дочь и не видя её спокойный взгляд. Но, услышав облегчённый выдох, с недоумением посмотрела на своё чадо. — Помона?

— Не превратится он в оборотня. Аргус сказал, что его дар выжег заразу.

— Выжег? Это очень хорошо. А теперь расскажи, почему я обнаружила у твоего ненаглядного магическое истощение.

Помона напряглась, если об этом знает даже её мать, то, возможно, и другие узнают. Аргус почему-то попросил её никому не рассказывать об этом.

— Расслабься, Помоночка, никто не знает. К тому же, я не позволила твоему дяде отправить вас в Мунго. Амадеус и вовсе, как увидел тебя лежащей на окровавленном теле Аргуса, посчитал его мёртвым.

— Как это, мёртвым?

— Ты же, моя глупышка, в полуобморочном состоянии умудрилась использовать патронус, чтобы с нами связаться. А потом видимо упала в обморок прямо в ослабленные руки своего “сквиба”. А тот, видимо, не удержал такую тяжёлую тебя, неудачно упал и расшиб себе голову. Вот и отлеживается сейчас.

С каждым словом матери Помона становилась всё пунцовей. Её больше смущало и возмущало одновременно то, что из-за неё Аргус расшиб голову, а также, что мама назвала её толстой.

— Не смотрите на меня так, леди. Ты в последнее время пускай и следишь за собой, причина понятна, но всё равно тебе нужно ещё немного скинуть вес. А то после осмотра твоего Филча могу сказать, что физически и внешне он превосходит многих авроров. Даже элиту. Аж завидно стало. А тебе не помешает заняться собой. Рядом с таким мужчиной должна быть не менее эффектная женщина.

— МАМА!?!?!

— Я являюсь Вашей матерью больше трёх десятилетий, а мне сейчас кажется, что я Вас родила не более семнадцати лет назад, — ехидно проговорила та.

— Хватит!?!?! Ну пожалуйста!??!

— Всё-всё. Теперь расскажи-ка доченька, почему у него магическое истощение?

Привалившись на спинку кровати молодая девушка, а перед матерью она всегда была, такой заговорила:

— Я сама не знала об этом, до…

— Вчерашнего дня, ты проспала восемнадцать часов.

— Ночью на нас напала стая Сивого, и я сначала не разобрала в том аду, что творится. Я активировала живую защиту на приюте. А потом повсюду слышались вой, и визги, и взрывы. Я старалась, как могла, не впускать внутрь приюта оборотней, попеременно насылая на них проклятия. Но в один момент Сивый… Не знаю, как это объяснить… Эта тварь завыла, Барбара упала без чувств, я же еле устояла, — с каждым словом у Помоны наворачивались слёзы на глазах. — Когда я с трудом пришла в себя и посмотрела в окно, то увидела, как Аргуса окружает стая…

Помона, еле сдерживая слёзы, рассказывала, что случилось в ту злополучную ночь. Анабель не знала, что и думать. Золотой огонь? Посох? Луч света, пронзивший недобитых шавок?

— …и потом он просил никому не рассказывать о магии. Но… Но как теперь мне быть, матушка? Я же тебе всё открыла. Он же теперь посчитает меня недостойной.

— Ничего такого не будет, — успокоила дочь Анабель, поглаживая её по голове. — Давай, мы с ним поговорим, а потом вместе подумаем. Ну, когда он очнётся. Аргус сильно приложился головой, когда ловил тебя.

— Он же будет в порядке???

— Ничего ему не будет. У него крепкое тело, полученные раны довольно быстро затягиваются. А ведь их тёмные твари нанесли. О ране на голове и говорить не стоит. Думаю, он скоро придёт в себя, и мне кажется, что твоё присутствие при этом будет самым лучшим решением, — коварно улыбнулась Анабель. — Когда он откроет глаза, то пусть первое, что увидит, будешь ты.

— Мама?!?!

— Я ещё твоих детей хочу понянчить…

— Ну мама?!??!

— Как же ты забавно смущаешься и не скажешь, что через несколько лет, ты станешь сорокалетней ведьмой.

У Помоны больше не было сил возмущаться. Сколько не старайся, мама будет тянуть свою линию.

— Мне можно вставать?

— Конечно можно, только прими укрепляющее зелье, но помни — никакой магии в течение пары дней!

— Не маленькая уже.

— Вы, мисс, хуже. Вы, моя дорогая, вся в отца. Видела бы ты, как он буйствовал, когда увидел тебя лежащей на окровавленном теле Аргуса. Всю местность превратил в угли, не останови его Аарон.

— Кузен? А дядя?

— А он просто покачал головой, но послушай, что было дальше…

Конец POV

В сознание Александр приходил рывками, такое состояние бывает после операций, когда из наркоза выходят вменяемые пациенты, что не чудят. Знакомые голоса, звон посуды? Чьё-то тихое и мерное дыхание. Незнакомый запах помещения. Под собой вселенец чувствовал мягкий матрас и подушку. Вспоминая больничное крыло Хогвартса, Алекс мог сказать, что он точно не в больнице или в обители мадам Помфри.

Удручало одно — его скрыт слетел в самый разгар боя. Но главное он был пока что не привязан к хирургическому столу, и это несомненно давало надежду на позитивный исход. А то он не хотел бы оказаться в плену у каких-то вивисекторов или, не дай Искусство, попасть в руки шавкам Волдеморту.

Мужчина огляделся: боком к нему с книгой в руке сидела темноволосая женщина, лицо которой было скрыто прядью волос. Чтобы не испугать сиделку, Александр тактично прокашлялся, привлекая к себе внимание Помоны. Черноволосая красавица подняла взгляд на мужчину