– Пошли пожрем, – предложил Калитин.

Стас поддержал:

– Идем. Угощаю.

Такэру взглянул на майора с сомнением.

– Не упустим, Леша-сан?

– Кого? – уточнил Калитин. – Куроедова? Так на хер он нам сдался. А Ньюгарты… Если они ховаются здесь и, допустим, отлучились, то непременно вернутся. Куда деваться двум англичанам?

– Сто пудов, – кивнул Стас. – Если они здесь, окна рано или поздно зажгутся. Вряд ли Ньюгарты опасаются бомбежки.

Такэру продолжал сомневаться.

– А если свет включит Куроедов? Как мы определим?

Стае провел пятерней по своим волосам.

– Не занудничай. Ты опять позвонишь в дверь и спросишь Марину.

– Рыжий, Куроедов меня видел. Мы дрались, помнишь?

Калитин насторожился.

– Этого я не знал.

– Расскажем по дороге. – Стас с усмешкой посмотрел на Такэру. – Откроет Куроедов – бьешь в лоб и сваливаешь.

Калитин вздохнул.

– Что я с вами тут делаю?

Они отправились в пельменную.

Затем опять следили за окнами. Окна не зажигались.

Майор Калитин начал проявлять нетерпение.

– Долго тут загорать?

– Сколько надо, Леша-сан, – с неожиданной твердостью произнес Такэру.

Алексей взглянул на него исподлобья.

– Я у тебя в подчинении, малыш?

Стас примирительно предложил:

– Ждем до двенадцати: дальше – нет смысла. Потом, Леш, я закину тебя домой, а Такэру – в посольство. Согласны?

Калитин привычно пробухтел:

– Что я вообще с вами делаю?

1

Одетые для выхода на работу Глеб с Дашей заканчивали завтрак. Потягивая кофе, Даша с грустью смотрела в окно.

– Опять крысиное утро, опять дождь. Попробуй тут излучать обаяние и оптимизм.

– Может, тебе ванну из бриллиантов? – предложил Глеб.

Даша качнула «конским хвостом».

– Не сработает. Солнца хочу.

– Прогуляйся в шкаф. Там солнца невпроворот.

– Не хочу в шкаф, хочу здесь.

– Даже не знаю, что посоветовать. – Глеб мыл посуду. – Одна моя знакомая хвастала, что она ведьма. Надену, говорит, короткое платье – мигом распогодится.

Даша встала перед ним, подбоченясь.

– На мне, по-твоему, балахон, что ли? Куда еще короче? Зинаида и так уж зубами скрипит.

– А вот этого не надо! – громыхнул чашкой Глеб. – Не можешь организовать погоду, на Зинаиду не вали!

Даша вздохнула.

– Не получается у меня солнышко. Короткие платья уже не помогают.

Глеб вытер полотенцем руки.

– Может, тебе с бельем поэкспериментировать?

Даша прыснула. Зазвонил телефон, и она, взяв трубку, театрально отозвалась:

– Хэлло-у! – Затем улыбнулась. – Гольдберг, опять с утра! Добиваешься, чтоб мы опоздали?.. Сам заткнись! На какую разведку работаешь?!

– Разыгралась. – Глеб попытался отобрать трубку.

Даша уклонилась.

– Шеф занят, Гольдберг. Передай сообщение через секретаря… Я секретарь, идиот! Кто ж еще?!. Илюшка, пожалуйста, мне интересно… Так… И это все? С этой хохмой ты приехал в Одессу?.. Эй, не ори! Послушай… – Даша удивленно воззрилась на трубку. – Отключился, морда. Разнервничался.

– О чем речь?

– Вопит, что мы дебилы и занимаемся онанизмом. Что надо искать Ньюгартов за городом.

– Так и сказал «онанизмом»? Не Илюшин вроде стиль.

– Он сказал «рукоблудием». Какая разница? «Если я не прав, – сказал, – сбрею бороду!» И швырнул трубку.

Глеб потер переносицу.

– Насчет бороды – угроза весомая.

Даша посмотрела ему в глаза.

– Осталась еще третья квартира.

Глеб кивнул и вышел в прихожую. Даша – за ним.

Из подъезда они выбежали, держась за руки, и под моросящим дождем забрались в «жигуленок».

– Не опаздываем, – констатировал Глеб, выезжая на дорогу.

Вместе с дождевой влагой «дворники» сгребали со стекол желтые листья.

– Мы не знаем, что в третьей квартире, – повторила Даша.

Глеб невесело усмехнулся.

– Скоро узнаем. Думаю, Илье не придется сбривать бороду.

– Если Ньюгарты и вправду за городом… – пробормотала Даша. – Любовь моя, Куроцапов живет на широкую ногу, за ним не угнаться.

Глеб кивнул.

– Я же говорю: умеешь утешить.

2

Переулок был глухим, безлюдным и заканчивался тупиком. Деревьев здесь было негусто, однако тротуар устилала опавшая листва. И казалось, что промозглый октябрь напирал именно отсюда. Въехав на «Мерседесе» в это забытое богом место, Куроедов сразу разглядел золотистый «Опель» приятеля и притормозил метрах в пяти.

– Ямото Кае, следовавший за Куроедовым на такси, остановился значительно дальше. Таксист категорически отказался углубляться в переулок, и его пришлось отпустить. Впрочем, Ямото это устраивало. Лучшей дыры для осуществления его плана не отыскать. «Не улизнет», – решил Ямото принявший вид уличного забулдыги.

Куроедов в ожидании закурил. Майор Луганский выбрался из «Опеля» и, нервно озираясь, шмыгнул в «Мерседес». На спотыкающегося пьянчужку он не обратил внимания, однако в «Мерседесе» продолжал озираться.

Куроедов выпустил дым из ноздрей.

– К чему эти шпионские штучки, Юрик? Кого-нибудь ловим или кто-то ловит нас?

– Не курить можешь?! – Луганский раздраженно опустил стекло.

Куроедов безропотно выбросил сигарету.

– Всегда сотрудничаю с ФСБ. Почему здесь, Юрик? Этакая таинственность… И чем тебе Гаврилыч помешал?

Майор не прекращал озираться.

– Гаврилычу твоему, – буркнул он, – я не доверил бы использованной подтирки.

– Это у вас взаимно, – усмехнулся Куроедов.

– А насчет таинственности… – продолжил Луганский. – Володь, я предпочел бы не афишировать наше знакомство.

Толстяк уставился на него в изумлении.

– По-моему, Юрий Васильевич, эту встречу назначили вы, а я всего лишь… – Тут он заметил, что из идеальной прически приятеля там и сям выбились пряди. Данное обстоятельство повергло Куроедова в еще большее изумление. – Юрик, что случилось? У тебя галстук съехал набок.