— Неужели это правда?

— Еще какая! Тебе нужно только похлопать глазами или улыбнуться и попросить ласково, добавить парочку отвлекающих прикосновений, и вот уже я, не приходя в сознание, радостно уступаю тебе во всем!

— Неужели? — едва заметно усмехнулся Рен. — А я и не знал, что оказываю на тебя такое воздействие!

Он взял меня за подбородок и повернул лицом к себе. Потом ласково провел пальцами по моему подбородку, скользнул вниз по горлу и вдоль шеи до ключиц. Кровь молоточками застучала у меня в венах, когда он дотронулся до шнурка, висевшего у меня на шее, и спустился к амулету; затем, не сводя глаз с моего лица, Рен все тем же легким прикосновением снова прошелся кончиками пальцев по моей шее. Я с усилием проглотила комок в горле.

Он наклонился ко мне и игриво шепнул:

— Теперь я буду еще чаще пользоваться этим оружием.

Я со свистом втягивала в себя воздух, кожу пощипывало, меня била мелкая дрожь, а Рен явно наслаждался произведенным эффектом. Встав, он отправился обходить лагерь перед сном, а я подтянула колени к подбородку, обхватила их руками и погрузилась в размышления.

Горло у меня до сих пор щекотало в том месте, где только что прошлись пальцы Рена. Я поднесла руку к ложбинке на шее и потрогала амулет. В тот же миг я вспомнила о Кишане, и о том, каким грозным он казался снаружи. Внутри же он был безобиден, как котенок. Главную опасность представлял Рен. Под невинной шкурой белого тигра скрывался притягательный хищник. Абсолютно неотразимый — как венерина мухоловка для комаров. Столь же привлекательный, столь же очаровательный, столь же смертоносный. Все, что он делал, несло в себе соблазн и угрозу для моего сердца.

Он был для меня гораздо опаснее Кишана с его откровенным заигрыванием и нахальными шуточками. Оба брата были обаятельны и невероятно хороши собой. Их старомодное рыцарское обхождение могло свести с ума любую девушку. Но при этом их слова, как и манеры, были совершенно искренними. Для них это не была игра. Они не пользовались своим обаянием, чтобы покорять женщин. Они оба были совершенно серьезны.

Кишан во многом не уступал Рену. В этом смысле я вполне могла понять Джесубай, но существовало нечто, делавшее Рена многократно более опасным для меня, — и этим нечто были мои чувства к нему. Очень сильные чувства. Тигриную часть его сущности я полюбила задолго до того, как увидела в нем человека. И эта привязанность существенно сократила расстояние до любви к Рену-мужчине.

Но отношения с мужчиной оказались намного сложнее, чем дружба с тигром! Мне постоянно приходилось напоминать себе, что у этой медали есть две стороны — вернее, в моем случае, голова и хвост. Существовало слишком много причин, по которым я просто обязана была по уши влюбиться в Рена. Между нами существовала сильная привязанность. Он невероятно нравился мне. У нас оказалось много общего. Мне было приятно находиться рядом с ним. Я любила болтать с ним и просто слушать его голос. И чувствовала, что могу рассказать ему обо всем на свете.

Но при этом у меня было не меньше причин не торопить события. Наши отношения были слишком запутанными. Все произошло чересчур быстро. Рен меня подавлял. Мы принадлежали к разным культурам. К разным странам. Разным эпохам. Да что там говорить, до недавнего времени мы с ним принадлежали к разным видам!

«Влюбиться в него — это все равно что нырнуть со скалы. В том смысле, что это будет или самое пьянящее приключение, или самая страшная ошибка в моей жизни. Этот шаг либо придаст смысл моему существованию, либо разобьет об острые скалы и навсегда оставит калекой. Наверное, благоразумнее будет просто притормозить. Не торопить события. В конце концов, гораздо проще остаться хорошими друзьями».

Рен вернулся, подобрал с земли пустые упаковки от еды и сунул их в рюкзак. Потом сел напротив меня и спросил:

— О чем задумалась?

Я продолжала бесстрастно смотреть в огонь.

— Да так, ни о чем.

Рен склонил голову набок и некоторое время задумчиво смотрел на меня. Он не стал переспрашивать и добиваться ответа, за что я была ему очень благодарна — еще один пункт в списке «за серьезные отношения».

Сложив ладони, я стала медленно и тщательно тереть их друг о друга, как будто хотела очистить от грязи. При этом я, словно зачарованная, не сводила глаз со своих рук.

— Я буду дежурить первым, хотя не думаю, что в этом есть необходимость. Понимаешь, у меня до сих пор сохранилась тигриная чуткость. Если каппы задумают выбраться из воды, я издалека услышу или почую их.

— Замечательно.

— Ты в порядке?

Я мысленно встряхнулась. «Вот черт! Мне срочно нужен ледяной душ! Рен как наркотик, а что нужно делать с наркотиками? Правильно — выбросить куда подальше».

— Я в полном порядке, — бодро ответила я и, вскочив, стала рыться в рюкзаке. — Разбуди меня, когда сработает твоя суперменская суперчувствительность.

— Что?

Я подбоченилась.

— Скажи-ка, ты можешь одним прыжком перемахнуть через дом?

— Боюсь, я не вполне тебя понимаю. Если ты имеешь в виду мою тигриную силу, то да, она все еще при мне.

— Восхитительно! — хмыкнула я. — Значит, добавляю твои супергеройские способности в список «за».

Рен нахмурился.

— Я никакой не супергерой, Келлс. И больше всего меня сейчас заботит то, чтобы ты немного отдохнула. Я посторожу лагерь несколько часов. А потом, если все будет спокойно, — с усмешкой добавил он, — я присоединюсь к тебе.

Я оцепенела, а потом вдруг ударилась в панику. Нет, разумеется, он не имел в виду того, что мне почудилось! Я впилась взглядом в его лицо, но оно оставалось совершенно бесстрастным — или же Рен хорошо притворялся.

Вытащив из рюкзака свое одеяло, я нарочно перешла на другую сторону от костра и попыталась устроиться на траве. Я долго ворочалась, подворачивая под себя одеяло, пока не замоталась, как мумия, на случай, если тут водятся какие-нибудь жуки. Потом закинула руку за голову и стала смотреть в беззвездный черный купол.

Рен, похоже, не заметил моей отчужденности. Он уютно устроился с другой стороны костра и растворился в темноте.

— Рен? — шепотом позвала я. — Как ты думаешь, где мы? Мне кажется, что наверху никакое не небо.

— Я думаю, мы очень глубоко под землей, — тихо ответил он.

— Такое впечатление, будто мы попали в другой мир. — Я опять заворочалась, пытаясь отыскать на земле местечко помягче. Тщетно провертевшись целых полчаса, я с досадой вздохнула.

— В чем дело?

И тут я выпалила, не успев вовремя прикусить язык:

— Я привыкла спать на мягкой подушке из тигриной шерсти, вот в чем дело!

— Хм-м, — усмехнулся Рен. — Давай посмотрим, смогу ли я чем-нибудь тебе помочь.

— Нет, не надо! — испуганно пискнула я. — Все нормально! Честное слово, не беспокойся!