То, от чего постоянно страдала славянская община и прежде всего невозможность построения славянского государства или федерации славянских государств, постепенно стала выправлять традиция византизма, воспринятая Россией от великой Византийской империи. Вот что писал об этом выдающийся русский мыслитель, писатель, дипломат, религиозный деятель (принявший в конце жизни монашеский постриг) Константин Николаевич Леонтьев: «Мы знаем, например, что византизм в государстве значит — Самодержавие. В религии он значит христианство с определенными чертами, отличающими его от западных церквей, от ересей и расколов. В нравственном мире мы знаем, что византийский идеал не имеет того высокого и во многих случаях крайне преувеличенного понятия о земной личности человеческой, которое внесено в историю германским феодализмом; знаем наклонность византийского нравственного идеала к разочарованию во всем земном, в счастье, в устойчивости нашей собственной чистоты, в способности нашей к полному нравственному совершенству здесь, долу. Знаем, что византизм (как и вообще христианство) отвергает всякую надежду на всеобщее благоденствие народов; что он есть сильнейшая антитеза идее всечеловечества в смысле земного всеравенства, земной всесвободы, земного всесовершенства и вседовольства»[472].

К. Н. Леонтьев видел в византизме то ядро, тот стержень, благодаря которому Россия преодолевала и сможет преодолевать в будущем любые невзгоды, препятствия на пути своего развития. Так, она сбросила с себя татаро-монгольское иго, победила в войнах с такими в то время могучими странами, как Польша, Швеция, Франция, Турция. К. Н. Леонтьев пророчески замечает, что Россия, если будет сохранять и придерживаться традиций византизма, сможет выстоять и выдержать натиск всей объединенной Европы. И действительно, как показала история, Россия, несмотря на величайшие трудности и жертвы, разгромила самые мощные армии Западной Европы и стала победителем в двух мировых войнах XX века.

К. Н. Леонтьев подчеркивает, что византизм организовал Россию как государство, органически соединившись с «нашими патриархальными, простыми началами, с нашим, еще старым и грубым вначале, славянским материалом»[473]. Он отмечает значение государства и государственности для России как той великой силы, без которой ее существование невозможно, и не только ее, но и существование народов Европы, а может быть, и всего мира: «Если славяне призваны к чему-либо творческому, положительному, как особый ли мир истории или только как своеобразная часть европейской цивилизации, и в том, и в другом случае им нужна сила. Сила государственная выпала в удел великороссам. Эту силу великороссы должны хранить, как священный залог истории, не только для себя, но и для всеславянской независимости. Быть может, со временем для пособия самой Европе, против пожирающей ее медленной анархии. И таким образом для всего человечества»[474].

Кроме того, К. Н. Леонтьев справедливо считал византизм как могучее противоядие от всеобщей деградации, которая началась и продолжается по сей день в странах Западной Европы.

Длительные и порой очень острые дискуссии славянофилов и западников об историческом пути развития России, по существу, не привели ни к какому определенному решению. Славянофилы (А. С. Хомяков, И. В. и П. В. Киреевские, К. С. и И. С. Аксаковы, Ю. Ф. Самарин, Н. Я. Данилевский, В. И. Ламанский, В. И. Даль и др.) настаивали на особом, только России и славянам вообще присущему пути развития, ядром которого была община со всеми ее положительными сторонами. Они активно возрождали исторические, политические и культурные традиции, благодаря которым Россия превратилась в великую державу и успешно развивала все сферы своего политического, общественного и культурного бытия. Среди славянофилов заслуженной известностью, как в России, так и в славянском мире, пользовался прежде всего А. С. Хомяков, один из основоположников славянофильства. Не случайно словаки назвали его пророком славянства, и неудивительно, что Л. Штур неоднократно ссылался на идеи и труды А. С. Хомякова.

Западники (П. Я. Чаадаев, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Т. Н. Грановский и др.), напротив, полагали, что Россия должна избрать для себя тот путь, по которому уже давно следуют западноевропейские страны. Какие-то позиции удавалось отстоять славянофилам, и прежде всего особое значение общины и русской православной церкви. Западникам же удалось настоять на проведении ряда социально-политических и экономических реформ, в частности отмене крепостного права, и вслед за передовыми европейскими странами включиться в активное практическое использование достижений промышленной революции — строительство новых заводов, фабрик, прокладка железных дорог и т. д.

Славянофилов нередко упрекали и упрекают по сей день в том, что они полностью отвергали политику и культуру Запада как что-то совершенно непригодное для России. Они, естественно, критиковали различные политические, экономические, философско-эстетические и религиозные концепции Запада, но вместе с тем признавали за ним соответствующие заслуги в деле развития промышленности, сельского хозяйства, науки, образования, культуры. Здесь снова хочется процитировать В. И. Ламанского, одного из крупнейших знатоков славянства, активного сторонника славянофильства: «Эти русские деятели никогда не проповедовали вражды к Западу, всегда относились с глубоким уважением к великим его подвигам в области науки, искусства в практической деятельности. Они даже утверждали, что наше сближение с Западом принесло нам не один вред, но и огромную пользу, позволив нам овладеть современными приемами диалектического познания и обогатиться громадной опытностью Запада. Только благодаря этому сближению стало, наконец, возможно у нас строго научное определение взаимных отношений романо-германского запада и греко-славянского востока, высоты и превосходства нашего просветительного начала»[475]. Следует отметить, что выдающийся русский философ Владимир Сергеевич Соловьев пытался объединить славянофилов и западников, чтобы они вместе трудились над всесторонним развитием российского общества и государства. Больше того, он в духе своей «философии всеединства» («Allheit») призывал к тому, чтобы и славянофилы, и западники объединились с западноевропейскими учеными и деятелями культуры в решении проблем, стоящих перед Востоком и Западом, Россией и Европой.

Противостояние греко-славянского, православного, или восточнохристианского, мира и мира романо-германского, или латинского, иными словами, противостояние Востока и Запада, России, славянства и западноевропейских стран, насчитывает многовековую историю. На первом месте здесь стоит так называемый восточный вопрос, где Россия и славяне и Западный мир составляют антагонистические, враждебные друг другу стороны. И ситуация, к сожалению, не улучшается, а лишь обостряется, приобретая новые исторические, политико-экономические и культурные формы, поскольку на первый план вышли новые субъекты мировой геополитики, прежде всего Соединенные Штаты как сверхдержава, претендующая на мировое господство. К тому же основные державы располагают не существовавшими ранее видами оружия массового уничтожения и прежде всего ядерным оружием. К новым факторам следует добавить и экологическую проблему, имеющую мировое значение. Ядерное оружие и экология представляют собой основополагающие проблемы для существования человечества и