лавочке. Он мне описывает картину, клянусь, я ничего не придумываю: “Что, Серёг, выходишь сейчас. Гаврилов получает мяч, отдаёт тебе один на один. Только ты, единственное, прошу тебя, подсекай — и гол”. И что вы думаете? Так всё и получилось. Гаврилов вывел меня один на один, вратарь идёт на меня, и я сразу вспомнил: “Подсекай!” Я подсекаю и забиваю свой первый мяч за сборную».

Черенков, по обыкновению, радовался чуть ли не больше Родионова: «Вот видишь, подсек — молодец!» «Он умел радоваться за других, — говорит Сергей Юрьевич, — не было никогда ревности». Дальше профессиональное уточнение: «Такие люди, которые обладают и плеймейкерскими качествами, и сами могут забить, и отобрать мяч, — они, как правило, радуются тому, что происходит. Может быть, ему удовольствия больше доставляло и отдавать, не столько забивать — хотя и это приятно». Проще сказать, наверное: Черенкова радовал сам процесс игры. Когда можно упиваться футболом во всём его многообразии и помнить, что играешь за любимую команду.

Новое мышление? Или, напротив, «старое», из 30—50-х? Но ведь точно не из середины 70-х. Так каким же ещё мог вырасти после этого всего Александр Мостовой?! А что до утверждений о том, что Черенков не мог тренировать, то они, для начала, ошибочны.

Уж как минимум в любом тренерском штабе бесценен человек, который может не только рассказать, но и показать. К тому же обладающий беспрекословным авторитетом, игровым и моральным. Такого игроки будут слушать, а главное — слышать без лишних вопросов.

У «позднего» Бескова он ещё не был тренером, но уже стал связующим звеном между штабом и молодёжью. Между Бесковым и Мостовым, Шалимовым.

Да, конечно, есть книга «Невозможный Бесков» и есть фильм с тем же названием. Замечательный режиссёр Алексей Габрилович и талантливый писатель Александр Нилин дружили. Одарённым людям вместе работать — счастье. А тут ещё перестройка с гласностью и нахлынувшей свободой.

Документальный фильм про Бескова в известной мере разобран на цитаты. И, безусловно, самая известная из них: «Учиться надо у Фёдора!» Это обращение тренера к Мостовому. Александр учился — и выучился. По крайней мере, то, как он поднимается перед своим наставником Константином Ивановичем, — дорогого стоит.

Но фильм есть фильм. Бесков есть Бесков. И в нужный момент тренер оказывается спиной к радостной камере. При этом не только сообщая: «Сашенька, молодец, сражался...» А ещё быстро и незаметно напоминая про игры «один в один». Где нельзя давать себя обвести. И там еле слышно упоминается Фёдор...

Вообще говоря, Черенкова в часовом (!) фильме практически нет. Есть брошенное бесковскими губами: «Эх, Фёдор!» То ли не отдал пас, то ли не забил: мимика ничего толком не объясняет.

Зато при том самом разборе игры старший тренер вдруг сообщает совершенно удивительную вещь: «Фёдор, тебя-то я забыл поздравить!» Забыл...

Чисто сказано, от души. Тем и велик Бесков. Тем и велик Черенков, который сразу начинает добродушным тенорком разъяснять, как там у него «киксануло» и оттого не совсем получилось.

Так ведь это скромного Родионова надобно поздравлять, юного Мостового воспитывать, нервно-говорливого Бубнова выслушивать, а Черенков — некоторая «константа». Вроде всегда был. Всегда и будет.

Для Бескова уж точно. Понятное дело, Константин Иванович высоко ценил Юрия Гаврилова. Однако на время расстался с этим выдающимся маэстро. Возможно, потому, что тот действительно стал зримо напоминать его самого позднего периода. Фёдор же если кого и напоминал, то Сергея Сальникова или Николая Дементьева. Или вообще никого. А Бесков, как подлинный творец, такое дело душевно обожал. И так ему хотелось, чтобы не до конца похожий на него мастер играл за него! В его то есть команде. Да и Фёдор не видел иных вариантов.

Другое дело, что художники не всегда понимали друг друга. Или, скорее всего, нам сегодня так кажется.

По крайней мере, поразительный рассказ Сергея Родионова мы должны передать.

Два товарища жили в одном номере. И однажды Фёдор грустно объявил Сергею: «Ты знаешь, наверное, я плохой футболист». — «Почему?» — Друг был потрясён. «Так Константин Иванович всегда говорит, что у игрока должно быть три-четыре варианта, когда он пас просит. А у меня — ни одного нет». Родионов чуть задумался: «Федя, а где же мы-то тогда все, если у тебя всё так получается?» — «Да не знаю я. А только Константин Иванович говорил про три-четыре варианта». — «Так выходит же!» — «Да. Но, знаешь, как-то само...»

Действительно, у Бескова была книга «Игра нападающих», где доказывалось: думать, когда мяч получил, — уже поздно. Надо значительно раньше иметь определённый план действий. Получалось, футболист обязан непрестанно думать на поле. Однако Фёдора-то к «бездумным» точно не отнесёшь. И в чём сомнения?

Тут можно лишь версии выстраивать, однозначного ответа не будет. Скажем так: Черенкова, в отличие от многих других, не надо было побуждать к этому. Для Фёдора размышлять об игре был естественный процесс. Как сон или дыхание.

В таких случаях говорят: он живёт игрой. Выражение расхожее — и мы не всегда вдумываемся в эти часто повторяемые слова. А между тем человек обычный проживает обычную же жизнь. Игра (любая) — украшение той жизни.

Или просто работа. Как у кого. А вот коли вправду жить — в данном случае футболом, то неизбежны жертвы, потери в обыденном, естественном, привычном существовании.

Что-то в нём всегда будет не так, как у других. Что-то, по мнению большинства, необъяснимое, неправильное. Зато на поле те самые ходы, варианты появляются сами по себе. Бог знает откуда. В том и прелесть. Только нам про те вышеназванные траты душевных сил не стоит забывать. Это же ради нас с вами человек себя расходовал. С Черенковым, в частности, так и произошло.

...Но время вернуться к чемпионату СССР 1987 года. 22 июня москвичи потерпели одно из самых громких своих поражений. «Жальгирис» в Вильнюсе разгромил гостей 5:2. Безусловно, сказалось, что не было травмированного Дасаева. Его дублёр Станислав Черчесов сыграл весьма неудачно. Этот факт Станислав Саламович, нынешний главный тренер сборной России, никогда не отрицал, не собирался оправдываться и жаловаться. Такое — не в его характере. Напротив, Черчесов иногда в интервью сам, без журналистов, напоминает о той неудаче.

При этом надо всё-таки признать: и литовцы выглядели превосходно. Мощные и одновременно техничные, они напоминали тех же датчан. Только советских.

А сейчас послушаем Черенкова в «Советском спорте»: «Футболисты “Жальгириса” на сей раз сильнее выглядели во всех линиях. Как им это удавалось? Сам своей игрой я недоволен. Наш вратарь Черчесов действовал