Тут и там из-под бесформенных обломков торчали части человеческих туловищ и конечностей огромного размера. Лишь через несколько минут, остановившись перед кучей, целиком состоящей из ступней и голеней неведомых великанов, они поняли, что это тоже пластик

— Он что, практиковался в изготовлении манекенов?

— Или армии… Его куклы могут двигаться и неплохо справляются с поставленными перед ними задачами.

Мрачное чувство охватило Олега и Глена. Слишком уж смахивал окружающий их пейзаж на гигантское захоронение. Слишком услужливо их воображение рисовало картины недавно происшедшей здесь битвы, и разум безуспешно пытался доказать, что они видят перед собой всего лишь отходы производства или, возможно, издержки некоего научного эксперимента.

Наконец начало смеркаться, и они поспешили выбраться из этого места.

Два часа прошли. Олег наметил для себя еще один, последний временной рубеж. Еще полчаса, и придется прекратить поиски. Правда, они все это время продвигались вперед, к центру каньона, но приближавшийся вечер и перспектива провести еще одну ночь под открытым небом в конце концов заставили их остановиться.

Олег внимательно осмотрелся, пытаясь обнаружить в окружавшем их хаосе достаточно большие обломки, которые можно было использовать для сооружения ограды. Но в большинстве случаев куски пластмассы представляли собой не листы или плиты, а некие округлые окатыши неправильной формы, словно их вынули из гигантской плавильной печи.

Из этих легких пластмассовых валунов за короткое время не удастся построить даже простой забор.

Неожиданно Глен остановился и попросил у Олега оптический умножитель.

— Вон там, метрах в трехстах справа, похоже, есть какое-то строение. Давай посмотрим, что это такое.

Вблизи домик напомнил им Земной загородный коттедж. Уже одним своим видом он казался совершенно неуместным в окружающем его пейзаже и резко выделялся среди обломков своей законченностью.

Двери не открывались, окна заменяли полоски слюды, приклеенные прямо к стенам, состоящим все из того же вездесущего пластика.

Внутрь они проникли без особых усилий, сломав одно из таких окон.

В домике было сухо и чисто, если не считать толстого слоя пыли, покрывавшего пол и части странной, неуклюже сделанной мебели. Тут был шкаф с неоткрывающимися дверцами, широкая кровать с плотно сбитым куском ваты вместо матраса и даже туалетная комната — разумеется, бутафорская, без воды и с унитазом, похожим на валун.

Зато в доме оказалось значительно теплее, чем снаружи, сюда почти не проникал холодный ветер, а после того, как они заделали лаз в окне, стало даже уютно.

Но самое главное заключалось в том, что этот дом создал дистанцию между ними и сводящим с ума хаосом, оставшимся снаружи.

Здесь они почувствовали себя почти в безопасности, хотя прекрасно понимали, что тонкие пластиковые перегородки не создадут серьезных препятствий какому-нибудь местному монстру, если тот пожелает добраться до них.

И все же даже эти стены создавали преграду, достаточную, для того чтобы успеть подготовиться в случае внезапного нападения извне. Правда, одновременно они лишали их и важного преимущества. Разводить открытый огонь в доме, сделанном из легковоспламеняющейся пластмассы, невозможно, а позаботиться об очаге создатель этого инженерного чуда не подумал.

Никто из них не захотел спать на куске ваты, заменявшем матрас, испытывая к этой пародии на постель необъяснимое и едва ли оправданное отвращение.

В конце концов проблема разрешилась довольно просто. Одному из них приходилось дежурить, а второй в это время спал в единственном спальном мешке.

Олег разбил свою палатку прямо в комнате, и они смогли получить внутри нее на короткие часы сна дополнительную защиту от холода.

Когда совсем стемнело и серебристый свет, проникавший сквозь окна, померк настолько, что трудно было различить собственную руку, Олег пододвинул кусок пластмассы, согнутый буквой «П» и изображавший, очевидно, табуретку, к самому окну.

Шел второй час его ночного дежурства. Глен уже крепко спал. Снаружи не доносилось никаких посторонних звуков, кроме свиста ветра, сопровождавшего их здесь постоянно.

Но, несмотря на эту тишину, Олег по-прежнему чувствовал на себе посторонний взгляд, проникавший даже сквозь стены.

Сейчас их невидимые преследователи, пользуясь темнотой, наверняка подобрались ближе. Почему они не нападают и даже не показываются? Что им от них нужно?

Ни один хищник не обладает подобным терпением, преследуя свою добычу. Однако это было верно лишь по отношению к земным хищникам.

Если завтра они не найдут корабль, поиски придется прекратить. У них слишком мало времени до срока, назначенного Карилу, запасы уменьшаются слишком быстро — особенно плохо дело обстояло с водой. Лужи, которые им встречались по дороге, оказались отравлены свободными радикалами, выделявшимися из вездесущей здесь пластмассы.

Сейчас Олег уже не верил, что найденная Гленом полоса ведет к кораблю. Она становилась все незаметнее, и все труднее было найти ее продолжение под грудами мусора. Слишком много времени уходило на петляние в лабиринте обломков. Олег решил предложить Глену прекратить это бессмысленное занятие. Жаль, конечно, расставаться с надеждой на приобретение настоящего земного оружия. Оно дало бы им ощущение защищенности от враждебного мира, притаившегося за окном. Но с этим придется примириться. Гораздо хуже, что они не нашли механизм, способный послужить транспортом. Тем не менее с завтрашнего дня он предложит двигаться к центру каньона, не тратя времени на безуспешные поиски.

Осторожный стук в дверь раздался во втором часу ночи. Уже взошла первая из Остранских лун, и серебристый полумрак снаружи слегка посветлел. Олег, недавно сменившийся со своего первого дежурства, еще не успел уснуть и мгновенно выскочил из палатки. Глен стоял около двери, сжимая в руках топор.

— Я бы ее, пожалуй, открыл, если бы знал, как это сделать, — тихо проговорил он. — А ты мог бы одеться. Все-таки к нам гости. Тот, кто так стучит, вряд ли станет сразу вышибать стену.

Торопливо набросив на себя одежду, Олег разобрал заграждение, которое они соорудили, чтобы прикрыть разбитое окно, и выглянул наружу, не надеясь, впрочем, что-нибудь увидеть в неверном лунном свете, ослабленном испарениями каньона.

Однако рассеянный жемчужный свет, лившийся, казалось, со всех сторон, давал неплохой обзор в пределах пространства, ограниченного ближайшими кучами мусора.

Дверь находилась с той же стороны, что и окно, и Олег заметил неясный силуэт на пороге дома.

В первое мгновение силуэт напомнил ему человеческую фигуру, одетую в скафандр или закутанную в широкий плащ с капюшоном. Освещение не позволяло рассмотреть детали, но от одной этой мысли сердце стремительно забилось в груди, а руки сами собой потянулись к пролому в окне. Он высунулся наружу почти наполовину и закричал, не сдерживая радости: