И тут Годвин отпустил меня, поворачиваясь к нашему третьему номеру.

– Ты голосовал? – спросил чародей, глядя на нашего сопартийца.

– А смысл? – промямлил он, прикладываясь к фляге. – Я не собираюсь голосовать за партию с названием Г.О.В.Н.О.! Циферки-циферки… Ерунда все это! Мы и так проиграем! Ик!

– А ничего, что ты в ней состоишь, на минутку? – зловеще произнес Годвин. – И если ты сейчас же не отдашь голос за нашу партию, я напомню тебе, что именно я учил нынешнего короля ада. И тогда, чтобы представить себе масштаб трагедии, которая внезапно постигнет тебя, умножь свои страхи на два! А все надежды умножь на ноль, счетовод хренов!

Внезапно на табло счет сравнялся. Времени оставалось мало. Один голос, один несчастный голос решал все! И тут меня осенило.

– Признаю, что моя душа принадлежит аду, поэтому я голосую за Симу из партии Г.О.В.Н.О. – Три секунды, две… И тут в последний момент мой голос был учтен.

Я застыла, открыв рот и глядя на цифры.

– Сима! Тебе удалось! Ты победила! – тряс меня чародей. Я стояла и смотрела на цифры, чувствуя, что сейчас мне меньше всего хочется петь самый известный хит группы «Queen», поливая себя шампанским. Я признала тот факт, что моя душа принадлежит аду, чтобы отдать голос за себя. В условиях договора это прописано, поэтому назад дороги для меня быть не может!

Корона, которая до этого момента покоилась на голове Вадима, взлетела в воздух, зависнув, словно НЛО над таежным поселком.

И тут же приземлилась мне на голову. Последнее, что я видела, так это как Вадим падает на землю, а Годвин бросается к нему на помощь. Воцарилась темнота, словно мне завязали глаза. Тьма начала понемногу рассеиваться, а мир вокруг потерял все краски. Какой-то старый фильм замелькал перед моими глазами. Маленькая девочка сидит на кухне, забравшись с ногами на стул, и плачет. Какой-то мужчина роется в холодильнике в поисках еды. Девочка поднимает на него заплаканные глаза и говорит:

– Ты ничего туда не складывал! Это мамины продукты! Их купила мама! На свои деньги!

Мужчина подходит к девочке и неприятным голосом говорит:

– Слышишь ты, соплячка! Кто ты такая, чтобы мне указывать, что мне делать? Это мой дом! Слышала! Я здесь хозяин!

От мужчины пахнет перегаром, и он явно зол. Он достал хозяйственную сумку и начал вытаскивать из холодильника все, что там было. С полной сумкой, шатаясь, он двинулся к двери, где его уже ждали какие-то мужчины, из кармана одного из них торчала бутылка.

– Пошли! Пока твоя мегера не приперлась! – раздалось на лестничной клетке.

– Не пущу! Папа! Папа! – Девочка бросилась вслед за мужчиной, хватаясь за сумку.

Один из алкашей достает из кармана конфету и протягивает ее девочке. На его руке синяя татуировка «В.А.С.Я».

– Отпустишь папу погулять с дядями? – елейным голосом произносит он, улыбаясь золотыми зубами. – Папа недолго погуляет… Папа быстро вернется и принесет тебе вот такой кулек сладостей!

Девочка подходит к нему, словно хочет взять конфетку, не выпуская из рук сумку с продуктами, а потом бьет по руке алкаша. Дешевый леденец ударяется о перила и падает вниз, в лестничный пролет.

– Такая же борзая, как мамка! А ну ты, малая, марш домой! А не то я тебя ремнем отстегаю, как тогда! Тебе мало было? Мало? Я тебе еще всыплю! – Отец толкнул ее. Девочка заплакала, но сдаваться не собиралась.

– Правильно! – одобрил второй алкаш. – Детей нужно воспитывать ремнем! Нечего соплячке указывать взрослым! Ишь, моду взяла!

– Ты – самая большая ошибка моей жизни! Пошла вон! Беги, жалуйся мамке, как ты всегда делаешь! – заорал отец, больно толкая девочку в квартиру. Девочка упала, но тут же вскочила на ноги. Дверь уже закрылась. Девочка плачет. Дверь открывается, и на пороге появляется уставшая женщина.

– Опять умелся? – с омерзением спрашивает женщина. – Ну и вонища тут! Бухал?

Открыв холодильник, чтобы разогреть еду, она садится на стул и начинает плакать, глядя на пустые полки. Девочка подходит к ней и протягивает кулек с раскрошенным печеньем.

– Вот, мама… Я успела спрятать… – произносит ребенок. – Знаешь, мама… Я… ненавижу его… Я не хочу такого папу! Не хочу! Когда я вырасту, то никогда не выйду замуж! Никогда!

И после острой боли, которая, словно нож, резала мое сердце, я почувствовала спокойствие.

Кино прекратилось. Появилась холодная и расчетливая уверенность в том, что, что бы я ни делала, я все делаю правильно. Я смотрела на абсолютно чужих мне людей. Один из них, молодой мужчина с черными волосами, бросился ко мне. Но тут же замер в нерешительности. Мужчина постарше, с проседью на висках, оттащил его от меня. Где-то сзади меня раздался голос:

– Я так и знал… Отдать корону кому-то невозможно! И зачем я на это согласился? Вот я дурак!

Я повернулась и взглянула на незнакомого мне мужчину, от которого пахло перегаром. В моей руке загорелся черный огонь ненависти. Я – справедливость. Я – закон. Я…

– Ой! А что вы тут делаете? – спросил голос внутри меня. Я закрыла глаза и увидела, как в тумане стоит светлый силуэт с чемоданом в руках. – Я тут забыла попросить гордость, чтобы она меня подменила… А у вас тут такое творится! Стоило оставить тебя на минуту, а ты уже собираешься меня испачкать убийством?

– Ты кто? – спросил темный силуэт, появляясь рядом со светлым.

– Конь в пальто! – огрызнулся светлый, превращаясь в эксгибициониста с головой коня. – Иго-го себе! Ты что, обзавелась новой совестью? Ты мне изменила? Да как ты посмела, Сима! Мы с тобой столько лет вместе, а ты…

– Что ты здесь делаешь? – с нажимом спросил темный силуэт.

– Я вообще-то тут живу! – огрызнулся светлый силуэт, превращаясь в жену, вернувшуюся не вовремя и заставшую мужа в постели с любовницей. – А вот что ты тут делаешь? А ну давай, марш отсюда! Слышала поговорку? Третий лишний! В твоем случае третий – это ты. Воспринимай это как руководство к действию! Нам и без тебя хорошо было!

– Да как ты смеешь мне указывать! – Темный силуэт стал расти и увеличиваться в размерах.

– Ой-е-ей! У меня поджилки затряслись! – с издевкой сказал светлый силуэт. – Послушай, милая. У нас тут не общежитие! И не шведская семья! Так что выметайся!

Светлый силуэт превратился в толстую бабу с деревянной шваброй и ведром. Расставив широко ноги, она достала из ведра мокрую тряпку, нацепила ее на швабру и со смачным хлюпом бросила на пол.

– Ходють тут всякие, гадють! А потом убирай после них! Ишь ты, разоралась тут! – ворчала баба, угрожая шваброй. – Тоже мне, хозяйка! Как срать здесь, так все горазды, а как убирать – никого нет! Эй, Сима! А ты чего стоишь как вкопанная? Давай, снимай корону! Ишь ты, принцесса выискалась! Королева!

Какую корону? О чем она? И кто такая Сима?

– Снять меня невозможно! – зашипела тьма, обволакивая все вокруг.