вооружения КНДР – это вопрос глобального характера, и в одночасье его решить невозможно. Однако он все же должен быть решен. Мы озвучивали три мысли: продолжать оберегать мир и стабильность на полуострове, настаивать на создании там безъядерной зоны, придерживаться решения проблемы путем диалога и переговоров. Другими словами, вопрос сможет и должен получить мирное разрешение только при наличии мирной и стабильной обстановки на полуострове. Северная Корея обязана отказаться от ядерной деятельности, но вместе с тем требуется уважить и удовлетворить ее вполне объяснимую потребность в разумной безопасности. Чтобы уладить ядерную проблему, мы с нуля создали и развили механизм диалога – шестисторонние переговоры. И сегодня, когда на его пути встают преграды, мы должны не забывать о его историческом значении и стратегической ценности, находить применение этому незаменимому инструменту. Я уверен, что рано или поздно наши переговоры возобновятся. Эта важнейшая платформа для диалога, высоко ценимая руководством шести государств, она является объектом пристального внимания всего мира. Вспомним уже состоявшиеся раунды: на каждом из них Китай сыграл руководящую роль, с которой не справился бы никто другой. Мы тратили столько сил на организацию переговоров, что, даже случись нам захотеть передать кому-нибудь это право, никто бы не согласился взваливать на себя подобную ношу. Они считали, что только Китай способен принимать у себя всех участников переговоров. Не позволить переговорному процессу прерваться – отдельная проблема, и сам факт ее существования требовал от нас действий. Дипломатия – ни что иное, как решение проблем, а потому мы всегда терпеливо вели взаимодействие со странами-участницами и продолжаем активно вести его по сей день. От трехсторонних переговоров к шестисторонним – на этом блестящем пути было подписано несколько важнейших межгосударственных актов, в частности, Совместное заявление от 19 сентября, программный документ исключительной ценности. Наши переговоры сыграли особую роль в поддержании общего мира и стабильности на Корейском полуострове на протяжении десяти с лишним лет – одно только это уже делает их выдающимся достижением.

Механизм переговоров ознаменовал собой переломный момент в китайской дипломатии. Благодаря ему вкупе со стремительным развитием государственной мощи Китая наш авторитет на международной арене повышался на глазах, а в китайско-американских отношениях обнаружились новые точки соприкосновения. За счет переговоров КНДР и США тоже смогли инициировать ряд двусторонних контактов. Изначально стороны враждовали: каждая из них не желала и смотреть в сторону другой. Но спустя время они все-таки пошли на сближение и даже садились обедать за один стол – шестисторонние встречи создали для этого самые подходящие условия. Обиды, ссоры и напряжение никуда не делись, но процесс взаимодействия был запущен.

Некоторые спрашивают: а стоили ли эти переговоры таких огромных усилий с нашей стороны? Я считаю, что стоили. Часто говорят: «Чем короче новость, тем существеннее ее содержание». Геополитическая стратегия и «большая игра» между ведущими державами представляют собой явление на порядок сложнее того, о чем вы читаете в газетах. Особенно это касается вопросов, которые затрагивают национальную стратегическую безопасность: недостаток стратегической мудрости и неспособность распутать тугой клубок международных отношений ведут к потере контроля над ситуацией и ставят под угрозу государственные интересы. Взять тот же Корейский полуостров, где не один игрок разыгрывал свои карты, балансируя на грани кризиса. Не будь шестисторонних переговоров, разве сейчас обстановка в регионе была бы такой мирной? Могла бы Северо-Восточная Азия похвастаться сегодняшним спокойствием и стабильностью? Сумели бы Китай и Соединенные Штаты столь уверенной поступью двигаться к построению отношений между крупными державами нового типа? Значение переговорного механизма нельзя переоценить. Все те, кто участвовал в его становлении и внес свой вклад в его развитие, заслуживают искренней благодарности.

Откажется ли Северная Корея от ядерных вооружений? Когда-то мне казалось, что обладание ядерным оружием – тупиковая для КНДР дорога, и иного выхода, как отказаться от него, не существует. Но давайте ответим на вопрос: обеспечена ли разумная потребность Северной Кореи в безопасности, созданы ли условия для ее дальнейшего существования и развития? Мы не можем от имени корейского народа поручиться, что Пхеньян прекратит ядерную деятельность, но, как я неоднократно говорил американским коллегам, КНДР больше всего заботит позиция Соединенных Штатов. Если вы позволите им почувствовать себя спокойно в плане политики, безопасности и развития, будет ли у них повод нуждаться в ядерном оружии? Таким образом, вопрос относится сугубо к компетенции двух сторон. Им пришла пора вспомнить о Соглашении от 19 сентября.

Глава седьмая

Танец дракона и слона

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ МАЯНКОТЕ КЕЛАТ НАРАЯНАН СКАЗАЛ МНЕ: «Я ВСТРЕЧАЛСЯ С ВАМИ ТОЧНО НЕ РЕЖЕ, ЧЕМ ХИЛЛАРИ, ВСТРЕЧИ СПЕЦИАЛЬНЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ – ТОЖЕ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ».

Китай и Индия – страны с самой большой численностью населения в мире, значимые друг для друга соседи, дружба между которыми уходит корнями далеко в прошлое. Хотя к чему говорить о далеком прошлом: индийский народ совершенно бескорыстно помогал китайским гражданам в период недавней Антияпонской войны (1937–1945). Наши войска, принимавшие участие в сопротивлении в Бирме (ныне Мьянма), смогли остановиться на отдых на территории Индии и прийти в полную боевую готовность перед контратакой. Индийский национальный конгресс также отправил в Китай медицинский батальон, в составе которого был известный доктор Дварканатх Котнис[80]. Совместными усилиями премьер-министров Китая, Индии и Мьянмы – Чжоу Эньлая, Джавахарлала Неру и У Ну – в середине 1950-х годов по инициативе трех государств были выдвинуты одобренные значительной частью международного сообщества «Пять принципов мирного сосуществования». Печально это признавать, но у Китая и Индии случались и вооруженные столкновения из-за пограничных вопросов, и только в период реформ и открытости отношения двух стран стали постепенно нормализовываться.

Китайско-индийская граница делится на четыре зоны: восточную, центральную, западную и в штате Сикким. И все они, за исключением сиккимского участка, установленного соглашением о демаркации, оказывались предметом двусторонних споров. Такие споры являются следствием непростого исторического прошлого. Вопросы территории и границ непременно затрагивают любую страну мира, ее национальный суверенитет и чувства народа, а потому решение никогда не дается легко. В 2003 году я стал специальным представителем в механизме встреч особых представителей Китая и Индии по пограничному вопросу и в его рамках участвовал в долгих и тяжелых обсуждениях. Прежде всего, мы установили для этих целей основополагающие политические принципы, однако путь предстоял неблизкий. Китай и Индия придерживались разных взглядов, и полностью урегулировать наши разногласия в короткий срок оказалось очень затруднительно. Но несмотря на это, я продолжаю утверждать, что две древние цивилизации, две крупнейшие развивающиеся страны с крупнейшими развивающимися рынками, которые сейчас осуществляют возрождение своих наций