Странно, но секс с женой Алексея совсем меня не успокоил, а, наоборот, только раззадорил. Поэтому девушки покинули мои апартаменты только утром, изрядно уставшие, но дополнительно вознагражденные.

«Лола… Лола… — крутилось в голове, когда я засыпал. — Откуда ты взялась? А, помню, это я ее с Алешей познакомил, когда он только развелся и переехал в Ленинград. Как же я ее узнал? М-м, чего-то не припоминаю… Стоп! Я познакомился с нею на дискотеке, а на следующий день угощал мороженным, хотел трахнуть, но какие-то проблемы, месячные вроде… Потом… потом я вернулся в Москву, увлекся другой и о Лоле на некоторое время забыл. А далее Алексей переехал в Питер, а я ей опять позвонил и пригласил в ресторан. А потом оставил их вдвоем в этом ресторане, намекнув, когда Алеша выходил мыть руки, что его другу сейчас как никогда нужна женская поддержка, что он разведен и при этом обеспечен и что он может и замуж позвать. Лола оказалась не из тех, кому нужно повторять дважды. Она в него вцепилась мертвой хваткой и немного успокоилась только тогда, когда они расписались и она забеременела, а бывшая Леш-кина жена была послана далеко и надолго… Это все хорошо, конечно… Однако что она тогда делала на дискотеке? Так, сейчас подумаю… Давно это было… Боже, не может быть! Она же там снималась! Точно-точно! Снималась, и, может быть, даже за деньги!»

За длинным столом расселись подруги Марины, с мужьями и без, в основном работницы ее магазина. Еще были какие-то хамоватые коротко стриженные мужики, в которых опытный глаз Вовочки с его пятьюдесятью приводами и арестами сразу определил ментов. Особняком держались родственники, в том числе взрослый сын от первого брака (Марина была дважды разведена). Вовочку почетно разместили рядом с юбиляршей.

Выбрав момент, Вовочка извлек из кармана футляр и неуклюже преподнес его имениннице, сопроводив подарок коротким косноязычным поздравлением. Марина открыла бархатную коробочку и натурально вскрикнула от неожиданности. Внутри футляра были тяжелые серьги, усыпанные россыпью мелких бриллиантов. Все были ошеломлены.

Марина, раскрасневшаяся от выпитого и от восторженного шума, тут же примерила серьги, посмотрелась в зеркало на дверце шкафа, взвизгнула от счастья и так в них и осталась.

— Что бы я делала без богатых любовников? — рассмеялась она. — Магазин убыточный (она явно сказала это на публику), только и остается, что уповать на щедрость возлюбленного! Дай я тебя всего расцелую, дорогой! — Она потянулась к Вовочке и впилась влажным ртом в его суховатые губы. — Вот за что я его люблю, так это за невероятную щедрость!

— Ты обещала его всего расцеловать! — с циничным хохотом бросила одна из подруг счастливицы.

— Это потом, в более интимной обстановке! — нашлась Марина.

— Да за такой подарок я бы и при всех у него отсосала! — оскалилась жирная баба с отвратительным бордовым лицом.

— Тихо ты, шалава! — дружески цыкнула Марина. — Хотя бы при моем сыне постыдилась.

Ее сыну — долговязому очкарику, — впрочем, было все равно — под шумок, он молча напивался, мало обращая внимание на то, что происходит за столом.

— Вова! А почему вы не пьете? — спросили женщины Вовочку.

Тот замер с бокалом в руках, наполненным черного-ловским лимонадом, заметно покраснел, прикусил губу и буркнул в ответ что-то нечленораздельное.

— Он у меня малопьющий! — попыталась спасти положение Марина.

— А может, он зашитый или закодированный? — предположила краснорожая баба.

На этот раз Марина метнула по-настоящему злой, почти ненавистный взгляд:

— Ну и сука ты, Ксения! Уволю к черту!

— Только попробуй! Я все про тебя знаю! — окрысилась та.

Гости, как по команде, смолкли, даже налегающие на «Абсолют» развязные мужики, похожие на ментов. Все ждали, что будет дальше. Многие глядели на Вовочку, будто призывая его каким-то образом разрядить обстановку.

Атмосфера с каждым мгновением накалялась.

Вовочка, недолго думая, выплеснул в тарелку недопитую газировку, от души хлестанул в свой бокал красного вина и выпил залпом на глазах у всех.

И торговки и менты с облегчением зааплодировали: «Молодец!»

— Мариночка, ну прости меня! — бросилась к подруге виновница размолвки. — Ты же видишь, как я тебя люблю! Я все для тебя!..

— Дрянь ты, Ксения, толстожопая! — ухнула в сердцах Марина. — И язык у тебя поганый!

— А я и не спорю — дрянь! — согласилась та. — Только все мое говно не против тебя, а против твоих врагов! Ты же знаешь!

— Ладно, я отходчивая, — отмахнулась от напиравшей толстухи довольная Марина. — Завтра на кассе посидишь вместо Светульчика в наказание.

— Ноу проблем, май лав…

— Блядь, я так и знал! — воскликнул я, перебив Вовочку.

— Ну а что мне было еще делать? — возмутился он.

— Какого черта ты вообще туда поперся? Я же тебе говорил! Ты одним глупым шагом все мои старания под откос спустил!

— Ничего я не спускал!

— Поговори еще, недоумок хренов! Тебе ни в коем случае нельзя было пить!

— Ну, знаю!

Я нервно закурил, сделал пару глубоких затяжек и уже спокойным, но все еще суровым тоном спросил:

— Ну и как ощущения?

— Да никак. Противно было. Так, чего-то в голове пошумело, — ответил Вовочка.

— А выпить сейчас не хочется?

— Ни капельки!

… Потом были танцы. Вовочка вместе со всеми веселился от души, скакал, как на раскаленной сковородке, кружил по комнате захмелевшую счастливую именинницу под орущую во все колонки Пугачеву. От такого тучного мужчины, как Вовочка, Марина совсем не ожидала подобной прыти, и ей было вдвойне приятно, что ее кавалер не только обладает шаловливыми пальчиками — а он уже не раз в вихре танца жадно мял ее податливые выпуклости, — но еще и ловок и подвижен, как молодой петушок…

Вскоре все ушло в глухую пьянку. Кассирша Све-тульчик — симпатичная крашеная блондинка, соблазнила сына Марины и отдалась ему прямо на узкой кухне, забитой грязной посудой, причем оба были совершенно невменяемы и мало кого стеснялись.

Пока женщины спорили о чем-то, рубаха-парень Вовочка бухал вместе с ментами, которые оказались из управления по экономическим преступлениям. Они, не стесняясь, сообщили ему, что вот уже несколько лет «крышуют» Маринин магазин.

Поначалу Вовочка пытался от меня скрыть, что не ограничился красным вином, а принял на грудь несколько стаканов водки, но узнать правду мне не составило никакого труда.

Вскоре менты раскусили простоватого Вовочку — он совсем не тот, за кого себя выдает. Никакой он не телохранитель важной особы, а просто жалкий прохиндей. Как бы невзначай, они выспрашивали и выспрашивали у него все, что их интересовало, и вскоре окончательно прижали дешевого болтуна к стенке. Когда Марина опомнилась и попыталась вытащить Вовочку из клещей оперативников, тот уже раскололся: и подарок не его (Сколько стоит? В каком магазине куплен? Сколько карат?), и вообще, он знаком с юбиляршей всего несколько дней…