– Прошу, – сказал Всеслав новым, густым и добродушным голосом. – Не удивляйтесь, что здесь человеческая техника – электричество и труд дешевы, а Силу приходится экономить.

Валентин оглянулся назад – от камеры смерти, в которой он оказался, до лифтовой шахты было от силы двадцать шагов.

– Вы правильно подумали, – кивнул Всеслав, – ловушки для незваных гостей предусмотрены проектом. Сейчас мы поднимемся на минус третий этаж, в диспетчерскую, откуда благодаря телекамерам видна вся Москва. Там и поговорим.

Он пропустил Валентина вперед и коснулся пальцем сенсорной кнопки. Двери лифта раскрылись сразу, Валентин вошел внутрь, посмотрел на свое отражение в зеркальных стенах. Уставший человек в грязно-сером свитере и потертых джинсах подмигнул ему, невесело усмехнувшись. А ведь я устал, подумал Валентин, можно сказать, даже вымотался. Камень из-под носа выдернули – а я и бровью не повел. Нельзя в таком состоянии делами заниматься; Обруч, подкорректируй!

Валентина бросило сначала в жар, потом в холод, по мозгам точно смерч пронесся – и вот уже отражение в зеркале повеселело, глаза хитро прищурились, предвкушая очередные приключения. Так-то лучше, подумал Валентин. Кстати, мы уже приехали.

Дверцы лифта раскрылись, выпустив Всеслава и Валентина в полукруглый холл, в котором встречались три коридора. Всеслав выбрал средний, молча прошагал мимо трех плотно закрытых дверей и махнул ладонью около индикаторной панели четвертой. Та отъехала в сторону, и Валентин восхищенно цокнул языком – такой диспетчерской не было даже в «Вышке», главной из «ивановских высоток» Демидовска. Изогнутые плазменные экраны вознесли подземный бункер на высоту кремлевских звезд, вращающийся подиум позволял смотреть во все стороны, не вставая с кресел.

Вот тебе и деревенские колдуны в покосившихся избах, подумал Валентин. Да у них тут, похоже, собственный «Рой» имеется!

– Располагайтесь, – кивнул Всеслав на кольцо свободных кресел. – Давайте я еще раз представлюсь. Вы уже знаете мое настоящее имя. Я пастырь Ордена и отвечаю в нем за круг вопросов, соответствующий в миру должности начальника службы безопасности. Все, что вы видите вокруг, создано лично мной, хотя большая часть заказов и размещалась от имени Федеральной службы охраны. Разумеется, я никогда не стал бы открывать вам ни своего имени, ни своего статуса, если бы не возникшие чрезвычайные обстоятельства. А теперь устраивайтесь поудобнее и приготовьтесь слушать.

– С удовольствием, – ответил Валентин, усаживаясь в кресло напротив Кремля. Даже если это операция прикрытия, преобразившегося во Всеслава Славяна стоило выслушать. Валентин вызвал из памяти лицо и фигуру Марциана, переадресовал через искинт «Рою». Пусть ищет, а мы пока полакомимся очередной лапшой для ушей.

– «Русский коэффициент», – многозначительно произнес Всеслав, садясь в соседнее с Валентином кресло. – Впервые я услышал эти слова в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году, прослушивая записи переговорной комнаты британского посольства. Очередного колдуна-наблюдателя, присланного в СССР в соответствии с имеющимися между Орденами договоренностями, инструктировал некий Джон Доу – человек без биографии, которого нам не удалось ни перехватить, ни обнаружить по линии Интерпола. «Русским коэффициентом» Джон Доу называл умение колдунов нашего Ордена извлекать из доступных Источников значительно больше Силы, чем это считалось возможным по меркам других Орденов. Джон Доу хотел узнать секрет этого умения и дал своему агенту весьма любопытные рекомендации. К счастью для нас, мистер Джон не знал, что полностью изолированная от внешнего мира комната прослушивается, причем самыми обычными людьми, сотрудниками КГБ. Колдун-наблюдатель вскоре погиб при попытке измены своему Ордену – к чему, собственно, его и подговаривал Джон Доу, – а у меня значительно прибавилось хлопот. Кто-то чужой прознал про нашу самую охраняемую тайну, научился считать содержащуюся в Источниках Силу – а я даже не знал, на какой из зарубежных Орденов работает этот чужак.

– Нельзя ли ближе к делу? – сухо поинтересовался Валентин. Он заметил маленькое белое пятнышко, появившееся над серой гладью Москвы-реки, и понял, что времени осталось совсем немного. – В чем заключается секрет вашего «коэффициента», и почему его не сумели открыть прочие Ордена?

– Вы правы, – заметил Всеслав, демонстративно посмотрев в ту же сторону, что и Валентин. – Оставим на время чашников и перейдем к ритуалу кощунства. Несколько минут назад вы видели в действии его первую ступень – Марциан вынужден был творить истинный ритуал, иначе мы, пастыри, сразу бы заподозрили неладное. Впервые секрет кощунства открылся нашему патриарху в Константинополе в одна тысяча четыреста пятьдесят третьем году. Султан Мехмед, въехавший на коне в храм святой Софии, повелел мулле совершить намаз прямо над телами убитых христиан. Марциан, за неделю до этого служивший внешним стражем в ритуале коллективного вознесения руководства Византийского ордена, еще только восстанавливал силы, спасаясь от глаз людских в тайном убежище под куполом храма. И вот когда мулла обратился в сторону Мекки, Марциан вдруг почувствовал звучание купола, сходное по ритму с обычным звучанием Источников, но совершенно другой тональности и силы. Можете представить себе тогдашние чувства нашего патриарха – брошенный на произвол судьбы собственным Орденом, лишенный обычного источника Силы, он вдруг обнаружил, что Сила эта буквально рвется в его Сердце. В один миг обычный послушник сделался вдруг обладателем Силы патриарха; теперь Марциан мог организовать собственный Орден, после чего отомстить аравийцам за гибель Византии.

Валентин покосился на Москву-реку. Туман висел над ней круглой таблеткой, почти касаясь берегов. На Васильевском спуске и Москворецком мосту начали накапливаться зеваки. Меньше минуты до начала паники, оценил Валентин.

– Секрет кощунства кажется простым, – продолжил Всеслав, огладив бороду, – но для раскрытия пути к каждому Источнику требуются годы и годы работы. В храме святой Софии Марциану улыбнулась редкая удача; следующее успешное кощунство он смог совершить только через пятьдесят лет. А по-настоящему наш Орден стал набирать силу только после строительства Покровского собора, подчинившего себе старые камни казанской мечети Кул-Шариф. Именно здесь, – Всеслав простер руку в сторону Василия Блаженного, – аравийские святыни служили нашему Ордену, создавая великую Россию и предуготовляя окончательную гибель своих колдунов…

Вот оно что, подумал Валентин. Значит, Черный Камень для Марциана – не столько источник Силы, сколько символ торжества мести? Эдак он его куда-нибудь в подпол спрячет, и поминай как звали. Знал бы заранее, с копией бы на дело пошел!

– Пятьдесят лет практики, – хмыкнул Валентин, – средство, конечно, безотказное, но и стоит недорого. А как мне освоить ваше кощунство в исторически короткие сроки? Например, прямо сейчас?

– Сейчас у нас нет подходящего Источника, – покачал головой Всеслав. – Практические умения я передам вам в своем личном храме, в Сергиевом Посаде, куда мы отправимся сразу же после окончания разговора. Сейчас же я расскажу о двух самых главных аспектах истинного кощунства – о Месте и об Обряде.