– Ну а я родился в Африке…

– Никогда не слыхал о такой.

Гм! Эдвард постучал ногой в такт барабану.

– Кстати, – вдруг подал голос Крейтон, – откуда это у тебя такие модные ботинки, Экзетер?

– Билли дал их мне после того, как мы миновали Эндовер сегодня днем. Очень мило с его стороны. – Ботинки были малы на размер, но дареному ботинку в язык…

– Пустяки, – заявил Билли со своим чипсайдским выговором.

Гм!

Крейтон выпрямился и ткнул пальцем:

– Видите огни вон там?

– Да, – хором откликнулись оба.

– Где это? – добавил Эдвард.

– Должно быть, это казармы Королевской артиллерии в Ларкхилле. Значит, мы уже почти приехали.

Равнина Солсбери на поверку оказалась не такой уж и ровной. Дорога свернула в низину.

Эдварда снедали сомнения. Эта ночная поездка в обществе цыгана и такого подозрительного типа, как Крейтон, могла вовлечь его по меньшей мере в нарушение частных владений. Да и Бог знает во что еще.

– В Стоунхендже живет кто-нибудь, сэр? Кому он принадлежит?

– Им владеет сэр Эдмунд Антробус. В четверти мили к западу от него проживает в коттедже полисмен. Будем надеяться, доблестный констебль не страдает бессонницей. – Крейтон помолчал минуту. – Аэродром расположен еще ближе к нему, но не думаю, чтобы в такой час там кто-то был.

Эдвард поднял взгляд – полоска облаков начала светиться серебром. Он зябко поежился.

– Ага! – произнес Крейтон. – Тоже почувствовал? А ты, Босуэлл?

Цыган пробормотал что-то на ромени.

– Фантастически сильная, если мы ощущаем ее уже отсюда. Ага, вот!

Луна выплыла из-за своей вуали. Прямо перед ними довольно близко возвышался призрачный круг, составленный из гигантских каменных блоков, – полуразрушенный, зловещий, загадочный. Поначалу он казался совсем маленьким на фоне окружающей его пустоты, но по мере того как двуколка приближалась к нему, все яснее становились истинные размеры камней. Кто мог воздвигнуть такое сооружение в столь глухом месте, а главное, зачем? Это было какое-то архаичное безумие, воплощенное в камне. Безумие – затерявшееся во времени и в ветрах. Пони продолжал исправно стучать копытами – подобные бредовые чудеса его явно не волновали.

У Эдварда как-то закололо в голове.

– Вы уверены, сэр, что нам не стоит сначала попробовать менее призрачное место? Где не так много этой «виртуальности»?

– Можно, конечно, но у меня свои причины начинать отсюда. Не забывай. Палата ведь тоже читала «Завет». В Суссленде всего пять или шесть узлов, так что заговорить их все против тебя – не такая уж невыполнимая задача.

– Не уверен, что я понимаю, сэр. То есть совсем не понимаю.

– Представь себе магическое заклятие: «Никто по имени Эдвард Экзетер не пройдет этим путем».

– Неужели такая магия?

– Мана, не магия. Если она достаточно сильна, она может быть и такой. Я надеюсь, что мощная энергия этого узла преодолеет блокаду такого рода. Хррмф! Ошибочно считать противника неуязвимым. Они могли и забыть, что твое полное имя состоит из трех, а не двух частей.

Эдвард надеялся, что уверенность, с которой Крейтон произносил эти слова, на чем-то основана.

– А что с часовыми по ту сторону? Я имею в виду, если Погубители охотятся на меня здесь, почему бы Палате не ждать меня там?

– Разумеется, ждут, – безмятежно ответил Крейтон. – Я надеюсь, что кто-нибудь из наших ребят окажется под рукой, чтобы преподать им урок. Да и я сам буду, так сказать, на своей территории.

«Аффалино каспик…» Эти бредовые слова без конца крутились в голове у Эдварда. Он почти наяву слышал и сопутствующий им ритм. Может, это своего рода реакция на сверхъестественную энергию узла? Да нет, просто страх.

– Там ограда! – Он надеялся, что ограда положит конец всей затее и они смогут отправиться домой, но всерьез в это не верил. Изгородь оказалась вполне солидная – колючая проволока на крепких стальных столбах.

– Да к тому же и смотрителя нет на месте, чтобы принять у нас по шестипенсовику или сколько там стоит вход.

– Мы можем перелезть.

– Можем, но мистер Босуэлл лучше справится с ней для нас. Верно, мистер Босуэлл?

Билли молчал, пока повозка сворачивала с дороги. Он подогнал ее к ограде и натянул вожжи.

– Только не говорите, чтобы я забрал их назад. Я их лучше вам брошу.

– А почему бы и нет? – сказал Крейтон, спрыгивая на землю. – Черт подери! Далеко не самый изящный способ испоганить памятник национальной истории. – Его необычная разговорчивость, возможно, скрывала то же нервное напряжение, что испытывал и Эдвард. – Ладно, Экзетер, у меня для тебя еще плохие новости.

Эдвард вздохнул:

– Да, сэр?

– При переходе ты не сможешь взять с собой ничего. Не переходит ничего, кроме человеческого организма, – даже пломбы в зубах пропадают. Тебе не надо беспокоиться по этому поводу, но одежда будет помехой.

– Вы хотите сказать, нам предстоит проделать всю эту белиберду нагишом?

– В чем мать родила. – Крейтон швырнул шляпу в повозку и начал расстегивать рубашку. – Быстрее, пока луна не зашла.

Скрипя зубами, Эдвард тоже начал раздеваться. Он стянул ботинки с облегчением. До рассвета всего два часа, подумал он. В минуту, когда солнце появится из-за горизонта, он будет свободен от данной им клятвы и тут же отделается от своего ненормального спутника, даже если для этого ему потребуется отправиться в полицейский участок и сдаться.

Билли провел пони на несколько футов дальше. Секция ограды, скрипнув в агонии, подалась за повозкой, и столбы нехотя выдернулись из мела.

– Ага, то-то, – заметил цыган.

Эдвард беспокойно оглянулся на огни Ларкхилла на севере, потом на темные пятна на противоположном конце равнины. Судя по всему, это были аэродромные строения, но в окнах не горело ни огонька. Он кинул носки в повозку.

– Умница, – отеческим тоном произнес Крейтон. – Ну, Босуэлл, ты подождешь нас здесь минут двадцать, ладно? Так, на всякий случай. Не хотелось бы возвращаться в Солсбери в костюме Адама.

Он достал из повозки барабаны, один повесил себе на шею, второй протянул Эдварду.

– Пошли, Экзетер, – ободряюще гаркнул он, осторожно перешагивая через упавшую проволоку. Его тело призрачно белело под луной.

– Нет! – неожиданно выпалил Эдвард, продолжая возиться с ширинкой.

Крейтон остановился и резко обернулся.