Хотел ли крестьянин стать собственником земли? Частным собственником, который имеет право продавать землю, закладывать, сдавать в аренду, предавать по наследству?

Да — если он был европейцем.

Категорически нет — если он был туземцем.

Туземцы хотели не владеть, а пользоваться землей. Чтобы земля и оставалась Божья, а они, скромные арендаторы имений Божьих, могли бы распределять и перераспределять землю по своим представлениям о правде, равенстве и справедливости.

Ни одно из Белых правительств так и не провело аграрной реформы. Украинская Рада — провела, раздавая землю крестьянам в частную собственность. Это была очень радикальная реформа, но крестьянский вождь Махно этому вовсе не рад. Вот что он пишет:

«Напрасно она (Рада. — А. Б.) в угоду буржуазии, изменив своим принципам в области земельной политики, признала право частной собственности на 30–40 десятин. Буржуазия, увлекшись своими временными победами над революцией, над носителями ее идей — революционными тружениками деревни и города, не удовлетворилась этой позорной изменой Рады трудящимся».[156]А дальше еще круче: «Революция на селе принимает явно противовластнический характер… В этом залог того, чтобы вновь организовавшаяся Украинская шовинистическая власть в Киеве оставалась властью только для Киева. Крестьянство за ней не пойдет; а опираясь только на отравленный и зараженный властническими началами город, она далеко не уйдет».[157]

Что характерно — Махно-то ведь не кабинетный теоретик! Сын крестьянина, Нестор Иванович родился в Гуляйполе и окончил церковно-приходскую школу. Он-то нес в себе и выражал вслух именно народные представления.

В этом смысле лозунг большевиков: «Земля — крестьянам!» и формула ленинского «Декрета о земле» очень соответствовала народным представлениям. Напомню эту формулу: земля национализируется и принадлежит государству. А государство передает всю землю в вечную безвозмездную аренду крестьянам.

Если вспомнить, что у московитов и их потомков государство было установлением божественным и не всегда различалось Божье и государственное — формула окончательно становится «выстрелом в десятку».

Против и красных, и белых

Но, конечно же, не все туземцы хотели Советской власти. Они и выступали против нее, но вот еще один мрачный парадокс нашей истории: они выступали против большевиков вовсе не вместе с белыми армиями. То есть часть была и в этих армиях… Но очень многие туземцы вовсе не хотели идти в бой вместе со своими вчерашними барами и под начальством этих бар.

Алексей Николаевич Толстой («литературная содержанка Сталина» — по определению Дж. Оруэлла) определил Гражданскую войну как «бой армии с ее командным составом». Это очень нравилось Сталину и его окружению, но это совершенно не соответствует действительности. Из 200 тысяч офицеров, живших в России в 1917 году, 40 тысяч были у белых, 50 тысяч — у красных, а 100 тысяч — решительно нигде. Не принимали участия в гражданской войне ни на чьей стороне и никак.

Абсолютное большинство солдат тоже вовсе не рвалось воевать, подчиняясь насильственным мобилизациям красных или Колчака.

А кроме больших армий белых и красных, кроме армий самостийной Украины и новой, только что образовавшейся Польши, кроме немецкого ландвера в Прибалтике и армий Эстонии, Финляндии и Латвии, по бескрайним просторам бывшей Российской империи бродили то ли банды, то ли отряды, а иногда и целые повстанческие армии русских туземцев. Называть армиями вооруженные формирования в 30, 50, даже в 500 человек будет не особенно точно… Грань же между бандой и отрядом бывает очень уж зыбкой, слишком уж зависит от того, как мы относимся к идеологии этого вооруженного формирования.

Известно по крайней мере 1500 разных по масштабам вооруженных формирований, которые последовательно воевали с красными, но и не вливались в ряды белых армий. Некоторые из них и правда возглавлялись уголовниками, и единственной их целью были грабежи. Как писал на своих тачанках «батько» Ангел: «Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют».

Но огромное множество отрядов были вполне идейными, активными участниками Гражданской войны. Современники различали кроме красных и белых еще и «зеленых». Эти «зеленые» могли выступать под какими угодно флагами, но главное у них было: идти против красных — но не вместе с белыми, а самим по себе.

Многие черты «зеленых» были и в армии Нестора Махно, но этот был все же ближе к красным — просто в силу своей идеологии.

Но самый яркий пример — это так называемая Антоновщина — Тамбовское восстание 1920–1921 годов на Тамбовщине под руководствам С. А. Антонова.

Сам Антонов в чем-то очень похож на Махно — крестьянин по происхождению, член партии эсеров, он возглавил восстание на своей родине.

С точки зрения официального советского источника восстание «было одной из самых значительных попыток осуществления новой тактики классовых врагов против диктатуры пролетариата — тактики „взрыва изнутри“. И организовывал все это „международный империализм и внутренняя контрреволюция“».[158]

Не может быть ничего более сюрреалистического, чем тамбовские мужики в роли международных агентов. С августа 1920 года началось восстание под лозунгами «Долой продразверстку!» и «Даешь свободную торговлю!». То есть хотели свободно продавать выращенный хлеб и не хотели, чтоб его отнимали.

Из 15–20 тысяч повстанцев только 2–3 тысячи имели огнестрельное оружие. Задам ехидный вопрос: что же мировая буржуазия не снабдила их хотя бы винтовками?

К январю повстанцев уже 50 тысяч, вооружены почти все, а в распоряжении главного оперативного штаба — 2 армии в составе 21 полка и отдельная кавалерийская бригада. Перерезая железнодорожные пути, повстанцы срывали вывоз награбленного коммунистами хлеба, внезапными налетами громили совхозы и всевозможные «комитеты бедноты». До 2 тысяч врагов крестьянства истребили эти храбрые люди!

Большевики заволновались: тут уже и не пахло совместными выступлениями рабочих и крестьян! Ленин, Дзержинский, Каменев, Корнев лично занимались проблемой. Антонов-Овсеенко, Тухачевский, Уборевич, Какурин, Федько, Тюленев, Котовский — цвет красного генералитета — были направлены на «борьбу с контрреволюцией».

Основные сражения развернулись с марта по июнь 1921 года. Плохо вооруженные крестьяне шли против армий с артиллерией (63 ствола) и пулеметами (463 ствола). Об этом не писали в советских изданиях, но против повстанцев применялись отравляющие вещества. Красные окружали лес — и стреляли газовыми снарядами, пока не уничтожали вообще все живое. Свидетели были живы еще в 1970–1980-е годы и рассказывали весьма интересные вещи.[159]