Гвинет спросила себя: согрешит ли она, если мысленно пошлет его к черту?

Усадьба стояла в долине с пологими склонами и даже при тусклом свете слабой луны была прекрасна. Эта малая частица той страны, которую Рован так любил, воплощала в себе все ее очарование.

Они подошли к усадьбе пешком, а коней оставили в окружавшей ее роще под охраной одного из солдат. В усадьбе было тихо. И она не охранялась.

Рован был уверен, что отряд королевы не ожидал никаких неприятностей. Этим людям было поручено доставить к королеве одну из ее фрейлин. У них не было причин ждать беды, поэтому Ровану и его спутникам было достаточно легко изучить дом и найти вход.

Гевин, как всегда, был справа от него, когда они влезли в дом через окно прихожей. Рован нашел комнату, где спал священник. Преподобный отец храпел во сне, и этот звук раздавался в пустой спальне, как весенний гром. Рован закрыл дверь и пошел дальше вдоль зала. На всех дверях изнутри были засовы, и он молился, чтобы Гвинет не считала, что находится в опасности, и не заперла свою дверь на ночь.

Наконец он нашел ее комнату. Дотронувшись до двери, он облегченно вздохнул и мысленно поблагодарил Бога: дверь легко открылась.

Едва он увидел Гвинет в свете луны, время перестало существовать. Когда он расстался с ней, она спала так же, как теперь, распустив волосы, и они так же раскинулись на подушке и блестели в свете догорающих в камине углей, как золотой огонь. Она была похожа на ангела и сирену одновременно: ее одежда была белой и обтягивала тело, позволяя угадать красивые формы, гибкость и совершенство того, что скрывала.

Несколько долгих секунд он стоял в проеме двери, потом бесшумно закрыл ее, доверившись Гевину, который сторожил в зале. И все же ему потребовалось время, чтобы закрыть засов.

Потом он подошел к Гвинет и сел рядом с ней. Он увидел, что ее щеки блестят от влаги, и догадался, что она, должно быть, плакала перед сном. Рован немного помедлил, набираясь решимости: со времени своего приезда в Шотландию он много слышал о том, что она собирается замуж за одного из новых любимцев королевы.

Но он слышал и о том, что сам женился, а более нелепого слуха не могло быть. Ему приходилось спрашивать себя, хватит ли у Гвинет силы ума и веры, чтобы понять, что есть люди, которым доставляет наслаждение порочить других, когда они сами в милости у правителей, и что такие люди быстро придумывают ложь.

Гвинет открыла глаза.

Он был наготове и успел закрыть ей рот ладонью, чтобы она не закричала. Но она не крикнула, а только посмотрела на него.

— Я вижу сон, — прошептала она.

Он подавил готовый вырваться крик, наклонился к ней, и его губы оказались как раз над ее губами.

— Тогда позволь мне видеть его вместе с тобой, — прошептал он.

Он знал, что потом должен будет снова заговорить, что им нужно так много сказать друг другу. Но чувства обоих были слишком сильны. Его губы коснулись ее губ, мысли и слова были вмиг забыты: оба дрожали от страсти. Им казалось, что они были в разлуке целую вечность, и все же губы Гвинет так жадно и с таким желанием ответили на его поцелуй, что Рован почувствовал: мир становится нормальным. Он лег рядом с ней, его ладони начали скользить по льняной сорочке. Гвинет повернулась к нему, прижалась сильнее, и их губы слились в порыве страсти… Ее руки обнимали его, эти прикосновения разожгли в нем безумный огонь. Время, место и даже то, будет ли он жив, — все потеряло значение. Их губы наконец разомкнулись, но лишь для того, чтобы дарить лихорадочные поцелуи.

Он ощутил ее груди под своими пальцами и губами, и непреодолимое желание охватило его с новой силой. Нежная игра ее ладоней и языка была невыносима. Наконец они с бешеной силой соединили свои тела посреди клубка сброшенной одежды. Она двигалась, прижимаясь к нему, — то огненная дуга, то извивающийся луч солнца. Это был пир для его изголодавшихся чувств, и одно блюдо сменялось другим так быстро, что его возбуждение стало диким буйством страсти и заполнило его целиком.

Он был так удовлетворен и пресыщен любовью, что не сразу услышал стук в окно. Гвинет быстро села на кровати и пристально посмотрела на него при свете огня. В ее глазах была тревога.

— Рован!

Он услышал предупреждающий крик Гевина: надо было спешить.

Рован встал, быстро привел в порядок свою одежду. Он оставил Гевина в коридоре, почему же он оказался под окном?

— В доме большая суматоха. Солдаты королевы просыпаются и берутся за оружие, — сообщил Гевин.

И в это время раздались тяжелые удары в дверь. Гвинет была уже на ногах и смотрела на него.

— Уходи отсюда! — настойчиво шепнула она.

— Ты должна пойти со мной.

К его изумлению, она шагнула назад, и он увидел в ее взгляде муку.

— Нет, — последовал ответ.

— Да! — настаивал он.

— Леди Гвинет! — позвал кто-то из коридора.

— Уходи! — приказала она Ровану и толкнула его в грудь. — Уходи, я… я выхожу замуж. А теперь уходи, дурак! Ты что, хочешь потерять голову на плахе или висеть в петле, как простолюдин? Уходи!

Рован скрипнул зубами. Он совершенно не представлял, что могло выдать их и вызвать такую сумятицу среди ночи.

— Ты пойдешь со мной.

— Клянусь: если ты еще раз коснешься меня, я закричу. Тогда ты увидишь, как твои люди умрут тяжелой смертью, а потом сам умрешь с позором, — предупредила она. — А теперь иди отсюда.

— Леди Гвинет! — на этот раз крик из коридора был громче.

— Уходи! Ты изгнан и находишься вне закона. Ты предал королеву, и я презираю тебя, — холодно сказала Гвинет. — Я выйду замуж за подходящего лорда законно, а ты всегда будешь моим врагом.

Даже если бы она дала Ровану пощечину, он не был бы так ошеломлен.

Потом она подошла к двери, готовясь открыть ее, и крикнула:

— Я здесь. Вы разбудили меня. Пожалуйста, дайте мне время надеть платье.

Ровану так хотелось повернуть ее лицом к себе и заявить, что она его жена и он никогда не был предателем. Но тут он услышал крик Гевина и понял, что один из королевских охранников напал на его верного друга.

Тогда Рован выпрыгнул из окна. Он рассчитывал, как и прежде, обойтись без убийства и поэтому лишь сильно ударил нападавшего по голове. Гевин встал на ноги невредимый.

— Ради бога, объясни, что произошло? — спросил Рован, помогая другу удержаться на ногах. Охранника он оставил лежать ничком под окном.

— Народ вооружается, — ответил Гевин. — Когда я был еще в доме, приехал гонец и разбудил хозяйскую семью. Генри Стюарт, лорд Дарнли…

— Что с ним?

— Он убит, — ответил Гевин.

Как только Рован ушел, Гвинет торопливо натянула на себя платье. И стала отпирать засов, но так дрожала, что едва смогла сдвинуть его с места.