Увидев Нору здесь, при тусклом свете угловой лампы, Тревис одновременно поразился ее храбрости и ужаснулся. Ему вдруг почудилось, что те кошмарные сны, в которых он терял обоих — Нору и Эйнштейна, — вот-вот сбудутся, снова вступит в силу проклятие Корнелла, так как сейчас они оба были в доме, были оба уязвимы, оба, возможно, находились в нескольких шагах от опасной твари, затаившейся на кухне.

Нора начала было что-то говорить.

Тревис покачал головой и поднес палец к губам.

Она замолчала, прикусила губу и перевела взгляд с него на лежащий на полу труп.

Осторожно пробираясь среди обломков и мусора, Тревис вдруг представил себе, что незваный гость выскочил через черный ход из дома и, рискуя в сумерках быть замеченным соседями, обходит его кругом, направляясь к передней двери, чтобы неожиданно проникнуть в дом с тыла. Нора стояла между Тревисом и передней дверью, и, если чудовище войдет с той стороны, он не сможет выстрелить; черт, оно набросится на Нору через секунду после того, как откроет дверь. Стараясь держать себя в руках и не думать о пустых глазницах на лице Хокни, Тревис быстро пересек гостиную, рискуя наступить на что-нибудь на полу и надеясь, что эти негромкие звуки не донесутся до пришельца, если он все еще в кухне. Дойдя до Норы, он схватил ее за руку и потащил к входной двери на крыльцо и вниз по ступенькам, поглядывая по сторонам и ожидая нападения этого ожившего кошмара, но его нигде не было видно.

Соседи по всей улице открыли двери, заслышав револьверные выстрелы и Норины крики. Некоторые вышли из дому. Наверняка кто-то уже вызвал полицию. А полиция была так же опасна для них, как и желтоглазая тварь, засевшая в доме.

Втроем они забрались в пикап. Нора заперла свою дверь, а Тревис свою. Он завел мотор и подал автомобиль и «Эйрстрим» назад с подъездной дороги на улицу. Тревис видел глазеющих на них людей.

Сумерки быстро сгущались, как это всегда бывает у океана. Небо на востоке было черным, над головой пурпурным и постепенно темнеющим багрово-красным на западе. Тревис был благодарен прикрытию ночи, хотя знал: желтоглазое чудовище радуется тому же.

Он проехал мимо любопытствующих соседей, ни с кем из которых так и не познакомился за годы своего добровольного затворничества, и свернул за первый же угол. Нора крепко держала Эйнштейна, и Тревис вел машину на предельно допустимой скорости. Прицеп позади них раскачивался и трясся.

— Что там случилось? — спросила Нора.

— Оно убило Хокни сегодня утром или вчера…

— Оно?

— …И ждало, когда мы вернемся домой.

— Оно?

Эйнштейн заскулил.

Тревис сказал:

— Я тебе потом все объясню.

Он не был уверен в этом. Ни одно описание пришельца не сможет все передать; у него не хватит слов, чтобы рассказать, до какой степени он был странен.

Не проехали они и восьми кварталов, как услышали завывание сирен, доносящееся с того места, которое они только что покинули. Оставив позади еще четыре квартала, Тревис припарковался на пустой стоянке около какого-то учебного заведения.

— А теперь что? — спросила Нора.

— Мы бросим здесь пикап с трейлером, — ответил он. — Они будут их разыскивать.

Тревис сунул револьвер в ее сумочку, а Нора настояла на том, чтобы положить туда же и тесак, который он хотел оставить в машине.

Они вылезли из пикапа и в сгущающейся темноте прошли мимо здания школы, пересекли стадион, а затем через ворота в чугунной ограде вышли на фешенебельную улицу, вдоль которой росли высокие деревья.

С наступлением ночи ветерок превратился в сильный ветер, теплый и сухой. Он бросил в них несколько опавших листьев и поднял вверх, вдоль тротуара, пыльные призраки.

Тревис понимал, что даже без трейлера и пикапа они слишком заметны. Соседи расскажут полиции, что следует искать мужчину, женщину и золотистого ретривера — не слишком обычное трио. Их будут разыскивать, чтобы расспросить о смерти Теда Хокни, поэтому их поиск будет тщательным. Надо быстро скрыться из виду.

У него не было друзей, у которых можно было бы спрятаться. После смерти Паулы он отошел от всех своих немногочисленных приятелей и не поддерживал отношений ни с кем из агентов по продаже недвижимости, работавших у него раньше. У Норы благодаря Виолетте Девон тоже не было друзей.

В окнах большинства домов, мимо которых проходила троица, горел свет, и они, казалось, насмехались над ней недосягаемостью своих убежищ.

Гаррисон Дилворт жил на границе между Санта-Барбарой и Монтесито в живописном местечке с пышной растительностью, где ему принадлежали пол-акра земли и величественный дом в стиле Тюдор, который не очень сочетался с калифорнийской флорой, но зато прекрасно подходил самому адвокату. Когда он открыл дверь, на нем были черные мокасины, серые слаксы, темно-синяя спортивная куртка, белая трикотажная рубашка, очки в черепаховой оправе, поверх которых он с удивлением, но, к счастью, без недовольства смотрел на незваных гостей.

— Ну, привет, молодожены!

— Вы одни? — спросил Тревис, когда он, Нора и Эйнштейн вошли в просторный холл с мраморным полом.

— Один? Да.

По дороге Нора рассказала Тревису, что жена адвоката умерла три года назад и сейчас за ним присматривает экономка по имени Глэдис Мерфи.

— А миссис Мерфи? — спросил Тревис.

— У нее сегодня выходной, — ответил адвокат, закрывая за ними дверь. — Вы неважно выглядите. Что случилось?

— Нам нужна помощь, — сказала Нора.

— Но, — предупредил Тревис, — каждый, кто помогает нам, рискует навлечь на себя неприятности.

— Что вы натворили? Судя по вашему мрачному виду, я бы предположил, что вы похитили президента.

— Мы не сделали ничего предосудительного, — уверила его Нора.

— Нет, сделали, — не согласился с ней Тревис. — И продолжаем делать: мы прячем собаку.

Гаррисон озадаченно посмотрел на ретривера.

Эйнштейн заскулил, выглядя к случаю достаточно несчастным и очаровательным.

— А кроме того, в моем доме находится труп, — сказал Тревис.

— Труп?

— Тревис его не убивал, — уточнила Нора.

Гаррисон снова взглянул на пса.

— Собака тоже не убивала, — сказал Тревис. — Но меня будут разыскивать в качестве свидетеля или что-то в этом роде, это уж точно.

— Гм-м… — произнес адвокат. — Может быть, мы пройдем в мой кабинет и вы мне все расскажете?

Он провел их через громадную и только наполовину освещенную гостиную, по короткому коридору в кабинет с роскошными панелями из тикового дерева и медно-красным потолком. Темно-бордовые кожаные кресла и диван, стоящие в кабинете, выглядели очень дорогими и удобными. Полированный письменный стол из тикового дерева был массивным, в углу его возвышалась модель пятимачтовой шхуны со всем парусным снаряжением. Стены кабинета были украшены различными корабельными принадлежностями: рулевое колесо, латунный секстант, резной бычий рог, наполненный жиром, в котором лежали парусные иглы, шесть видов корабельных ламп, колокольчик рулевого и морские карты. Тревис увидел фотографии мужчины и женщины на различных парусных шлюпках. В мужчине он узнал Гаррисона.