Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот раз на встрече присутствовали юрист, психолог, психотерапевт, сексопатолог, гинеколог. Отвечали на вопросы молодёжной студенческой аудитории. А какая тема во все времена молодёжь больше всего интересует? Ну, конечно!
Ещё раз про любовь
Жизнь – это чудный трагифарс
весьма некрупного размера,
и как ни правит нами Марс,
а всё равно царит Венера. (Стр. 121).
Но мой профессиональный долг обязывает меня при открытии этой темы поставить значок 16+.
Первый же вопрос, который был задан, звучал примерно так: «Почему человек влюбляется в какого-то конкретного другого человека, при том, что вокруг огромный выбор, возможно, даже более привлекательных кандидатур?».
Когда очередь давать ответ дошла до меня как организатора этой встречи, я сказала примерно следующее: «Меня радует, что вы зрите в корень проблемы. Этому вопросу были посвящены самые великие художественные творения на протяжении всей истории человечества. Но пока никто не дал на него окончательного ответа. Тайна сия велика есть. И до каких пор она будет оставаться тайной, покажет только время». Прошло четверть века. Казалось бы, и ума, и жизненного опыта прибавиться должно было, но это для меня так и осталось тайной.
Что же всё-таки происходит с обычным, нормальным человеком, если вдруг в один прекрасный (или не прекрасный) момент другой человек, зачастую малознакомый или совсем незнакомый, приобретает значимость, ценность, равную или превышающую ценность самой жизни (мало ли мы знаем примеров самоубийств, особенно в подростковом возрасте, от, так называемой, несчастной любви?). И тогда всё остальное отодвигается на задний план: любимая заботливая семья, учёба, работа, друзья, увлечения и всё прочее, чем жил человек до этого момента спокойно, а, возможно, даже и счастливо. Прочитайте, например, Стефан Цвейг «Письмо незнакомки», или А. И. Герцен «Кто виноват?», Оноре де Бальзак «Евгения Гранде» или х/ф «Любовь земная» и т.д., и т.д. А ещё послушайте в великолепном прочтении неподражаемого Вячеслава Герасимова Д. Х. Чейз «Скорее мёртвый, чем живой» – это о том, как бытие меняет сознание. А вот вам та же проблема, но в стихотворной форме:
О, как убийственно мы любим, как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой, ты говорил: она моя…
Год не прошел – спроси и сведай, что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы, улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече, при первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи, и смех младенчески живой?
И что ж теперь? И где все это? И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето, был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором на жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья! В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало, очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала то, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья, боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим, как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей!
Ф. И. Тютчев.
Я не знаю, может быть, есть ответ у современных нейрофизиологов или других специалистов, но у меня ответ остаётся всё тот же: «Тайна сия велика есть», хотя тема эта не обошла и Мудрецов (см. Монтескье «Персидские письма», Артур Шопенгауэр «Метафизика половой любви», «Основы морали», «Афоризмы житейской мудрости». Лучше слушать на скорости 1,25 или даже 1,5). Но я опять не об этом. Я хочу предложить рассмотреть вопрос о том, можно ли это называть любовью? Согласны? Тогда поехали.
Мы выяснили уже, что главный, незыблемый принцип Бога – безнасильственность, и если исходить из упомянутых уже слов апостола Иоанна Богослова о том, что «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём», то состояние, которое мы только что описали, не может исходить от Бога, поскольку сопряжено, как правило, с огромными страданиями, вплоть до категорически не признаваемого Богом действия – самоубийства. Ведь Бог же не провокатор. Несомненно, тут снова происки Ряженого усматриваются. Он, мерзавец, не только трон захватил, но и имя присвоил, и теперь ликует до бесноватости. Вот так он сумел людей заморочить. На самом деле это чувство, которое мы называем любовью, в конкретной описанной ситуации должно называться по-другому, а именно – страсть.
См., например, Стефан Цвейг «Двадцать четыре часа из жизни женщины», «Нетерпение сердца», «Фантастическая ночь». Вообще-то, я бы советовала ознакомиться со всем творчеством этого автора, особенно учителям и врачам. Все они являются лучшим учебником нравственности, причём, без всякого участия религиозного влияния. Будь моя воля, этого автора я бы поставила на первое место по способности проникновения в человеческие души. И это не удивительно, потому что долгие годы его по родству душ и высокому уровню мышления связывала дружба с выдающимся учёным до сих пор не вполне понимаемым, чьи научные изыскания умниками с арифметическим уровнем мышления были опущены до уровня ниже пояса – Зигмундом Фрейдом, который, например, в своей работе «Будущее одной
