напуганные присутствием кого-то постороннего. Потом они стали бить копытами по деревянной изгороди, пытаясь разбить ограждение и вырваться на волю. И только тогда Хитэр увидела, что так сильно испугало коней. В ту же секунду она схватила с раковины старинный револьвер и крепко сжала его в руке. К загону медленно ковыляли трое террористов. Один из них нервно захихикал, увидев животных.

— Что там происходит? — раздался из столовой шепот Марка.

— Лошади! — так же тихо ответила Хитэр. — Они напуганы!

— Ас тобой все в порядке?

И тут раздалось сразу несколько выстрелов.

Хитэр отпрянула назад и бросилась на пол. Но террористы стреляли не в нее. Ни одна пуля не влетела в дом. Они безжалостно расстреливали великолепных скакунов.

Стрельба продолжалась до тех пор, пока не опустели магазины их автоматов и не послышались противные глухие щелчки — патроны кончились.

— Хитэр! — громким шепотом позвал Марк.

Она осторожно приподняла голову и увидела в загоне трупы лошадей. Террористы стреляли настолько беспорядочно, что часть изгороди разлетелась в щепки.

— Лошади погибли! — сообщила она. — Они застрелили Пулю и Молнию!

— Тише! — Марк не хотел, чтобы их услышали.

Хитэр чуть не забыла, что разговаривать громко было сейчас большой глупостью. Слезы безудержно катились по ее щекам, и она еще крепче сжала свой револьвер, ожидая, что шквал огня обрушится сейчас и на дом. Но ничего подобного не произошло. Только возле загона продолжали раздаваться щелчки уже разряженного оружия.

Собравшись с духом, Хитэр снова прильнула к окну и увидела за ним жуткую картину: трое террористов по- прежнему стояли возле загона и пустыми глазами созерцали разбитую изгородь и окровавленные трупы Пули и Молнии. Они не шевелились, а только продолжали нажимать на курки, будто бы в этом сохранялся какой-то смысл. Постепенно из леса вышло еще с полдюжины таких же зомбиобразных существ, они присоединились к своим товарищам, но не предпринимали никаких действий, а просто стояли у загона и тупо смотрели перед собой. Тогда до Хитэр дошло, что у этих новых пришельцев просто нет оружия — вот почему они не стреляют. Она прищурилась, чтобы получше разглядеть их. Среди новичков оказались две неплохо одетые женщины, у одной из которых на нс- гах были туфли на высоком каблуке. Еще один солидного вида джентльмен был одет, как директор какой-нибудь Крупной фирмы. И тогда Хитэр догадалась, что это — бывшие заложники Зеленой бригады. Оставалось только неясным, почему они больше не боятся террористов и подходят к ним на такое близкое расстояние, не опасаясь расправы, да еще без присмотра разгуливают по двору и вообще бродят, где им только вздумается. Потом новички медленно повернулись в сторону дома, и в их глазах Хитэр, едва успевшая спрятаться за занавеской, увидела ту же пустоту и звериную ненависть. Они ничем не отличались от террористов. Правда, у них не было оружия.

В тот самый момент, когда Хитэр, заслышав выстрелы по лошадям, бросилась на пол кухни, один из бывших заложников подошел к заднему крыльцу дома. Он встал между дверью и окном таким образом, что Хитэр никак не могла его видеть. Это был совсем еще молодой человек с ярко-оранжевыми крашеными волосами, торчащими вверх по последней панковской моде. На нем была надета красная блестящая водолазка и такого же цвета облегающие плотные брюки. Запекшаяся кровь залепила ему обе ноздри, и теперь парень тяжело дышал ртом, обнажая при этом сломанные кривые передние зубы.

В отличие от других бывших заложников этот молодчик имел при себе оружие — винтовку того несчастного террориста, который вздумал перерезать тесаком проводку и таким образом устроил себе казнь. Но эту винтовку юноша нес совсем не так, как это принято у военных. Он волочил ее по земле, ухватившись за ремень, будто ненужную, но забавную вещицу, которую только что нашел, гуляя в лесу, и теперь раздумывал: вроде и вещь никчемная, и бросить жалко.

Неожиданно он заметил в окне лицо Хитэр и сразу же понял, что ему непременно надлежит овладеть ею. Ему давно уже грезилось, что он когда-нибудь трахнет именно такую вот симпатичную чистенькую блондинку. И теперь его поврежденный мозг уже не мог переключиться ни на что другое. Он приставил винтовку к перилам крыльца, тихо, но очень быстро расстегнул «молнию» на брюках и вынул свой член.

Но как же схатить эту женщину? Она, пожалуй, стоит далековато от него.

И тут его взгляд упал на ремень винтовки. Для него это было все равно, что веревка, привязанная к совершенно ненужной палке. Но вдруг откуда-то из глубины подсознания всплыли кадры какого-то документального фильма: такими палками с веревкой собачники отлавливают бездомных дворняг, накидывая им на шею петлю.

Парень пригнулся, кровь в его члене отчаянно стучала, а он все стоял и ждал, когда же наконец эта женщина подойдет достаточно близко, чтобы он смог накинуть на ее шею свою удавку.

«Смена караула» должна была произойти через пятнадцать минут, ровно в одиннадцать часов. Софи разрывали противоречивые чувства: с одной стороны, ей страстно хотелось, чтобы это время поскорее прошло и Бен вернулся в подвал живым и невредимым, а с другой — ей было страшно подниматься туда, наверх. Она сидела на нижней ступеньке подвальной лестницы и поминутно бросала взгляды на люк над своей головой. Несколько минут назад она услышала автоматную очередь и приготовилась открыть вход в подвал тем, кто уцелел после этого нападения и теперь нуждался в убежище. Но никто не постучался, и ей не пришлось отодвигать тяжелый засов. И все равно она сидела и дрожала, постоянно думая о Бене. И даже зазвучавший под сводами мягкий и ровный голос Аниты испугал ее, хотя доктор Уолш хорошо знала, как надо успокаивать нервных людей в момент стрессовой ситуации:

— Не волнуйтесь… это случайные выстрелы. Если там наверху начнется что-то серьезное, они сразу же дадут нам знать.

— А вдруг они уже все погибли? — всхлипнула Софи. — Откуда вы знаете, что их не убили той самой очередью, которую мы недавно слышали? Может, они уже лежат там в крови, а террористы тем временем подходят к дому…

— Нет, я в такое не верю, — спокойно ответила Анита. — Все эти выстрелы звучали на заднем дворе, а наши посты расположены по всем четырем сторонам. Так что, стреляя лишь с одного места, невозможно убить сразу четырех часовых.

Такое простое логическое объяснение поставило Софи в тупик. Она всегда хорошо относилась к доктору Аните, но теперь ее уважение к ней возросло сразу в несколько раз. Она чувствовала прямо-таки благоговение перед этой отважной женщиной, которая способна