Получасом позднее в небе раздается шум моторов. Пикирующие бомбардировщики снова сбрасывают свой груз на опушку леса, которая сметена бомбами с лица земли. Едва ли там что-то осталось.

Боевые самолеты исчезли, пехота поднялась из своих окопов и мчится вперед на опушку, не оставляя Советам возможности вернуться на разбомбленную территорию. Наконец-то опушка леса попадает в руки гренадерам вермахта и германским добровольцам вооруженных сил СС. Дорого добытый успех тем не менее перед началом ночи еще не решает проблемы. Солдаты занимают захваченную ими территорию и ожидают новых приказов. Танковые экипажи не в лучшем положении. Командир 5-го батальона отправляет по радио короткое сообщение:

Командование решает теперь ввести в бой только что заправившийся 6-й полк танков, отправив его в Старую Кошару. Вместе с тем все командование вместе со штабом перемещается на восток. Отстали от них только склады горючего, боеприпасов и ремонтные бригады. В конце концов все эти части выезжают в 16.30. Через час они подходят к Мошшоне.

Оберштурмбаннфюрер Мюлленкампф и штурмбаннфюрер Петч все еще полагают, что дальнейшее движение «пантер» все-таки возможно с наступлением темноты.

— Пятый полк попал под мощный вражеский огонь, — сообщает его командир.

— Теперь остаются только 6-й и 7-й полки. Мы должны попытаться нанести удар к востоку на Мошшоны и далее, — отвечает командир полка.

«Пантеры» продолжают свой марш. То тут, то там они наталкиваются на незначительное сопротивление, которое удается быстро переломить. После почти трехкилометрового марша оба танковых полка получают приказ остановиться у Мошшоны и выставить боевое охранение. 6-й полк должен в дальнейшем держать направление на юго-восток, 7-й — на северо-восток.

Во второй половине дня 4 апреля штурмбаннфюрер Петч приказывает прибыть к нему унтершарфюреру Манфреду Ренцу, которого он отправлял на разведку.

— Сколько танков у вас еще осталось? — спрашивает он его.

— Два танка в моем распоряжении, штурмбаннфюрер. Больше ничего нет.

— Мой адъютант, оберштурмфюрер Фостер, ранен и должен быть направлен на лечение. Вы поедете за ним после последнего сражения и доставите его ко мне.

— Слушаюсь, штурмбаннфюрер.

В 17.00 маленькое подразделение прибыло в Мошшону, как раз вслед за 6-м и 7-м полками, которые заняли там исходные позиции для предусмотренной на другой день атаки. Быстро наступила ночь, и поэтому немедленное нападение стало невозможным.

— Я хорошо знаю данную территорию. И не смог бы возглавить атаку на этом участке? — спрашивает унтерштурмфюрер своего командира.

— Согласен. Идите в 6-й полк гауптштурмфюрера Рейхера.

Унтерштурмфюрер очень рад решению своего руководителя, тем более что Ренц, проявив самостоятельность, разведал днем раньше всю эту территорию.

— Вы поедете вместе с унтерштурмфюрером Гроссроком и покажете нам самую безопасную дорогу на Ковель.

— Никаких проблем, гауптштурмфюрер.

Темнеет. Командир танкового полка знает, что до следующего дня он все равно ничего не сможет предпринять. Тьма вскоре закрывает заснеженный болотистый ландшафт и железнодорожную дамбу над путями, ведущими к Ковелю.

В глубоком тылу штаб дивизии вновь включается в работу. Устанавливается несколько целей, которые необходимо достичь на следующий день, и принимается решение.

Наступление на город необходимо вести клиньями; одним с юга, другим с севера. Штандартенфюрер Рихтер, командир боевой группы танковой дивизии «Викинг», вызывает к себе штурмбаннфюрера Ганса Дорра.

— Первый батальон полка «Германия» образует авангард. Он выступает сегодня ночью в 3.00. При наступлении темноты вы наносите удар вдоль железнодорожной линии на юго-восток; до вас это уже проделали разведчики. Если все пройдет, как задумано, то вы на рассвете будете уже там с налаженной связью.

— Это наверняка удастся, — заверяет Ганс Дорр, который выглядит, как всегда, спокойным и решительным со своей натянутой на лоб меховой шапкой. Он спросил только:

— А где находятся наши танки?

— Они прибудут из леса, выйдут к югу от железнодорожной линии и поддержат вас. На это можно рассчитывать.

Ночное предприятие такого рода очень рискованно. Но никакой другой возможности больше не остается, чтобы освободить подразделения в Ковеле, которые уже с 4-го апреля зовут на помощь.

Обергруппенфюрер Гилле был разочарован, когда узнал, что возможное освобождение откладывается еще на одну ночь. Это будет, вероятно, последняя, но также и самая страшная битва.

Ночью 3-й полк «пантер» танковой дивизии «Викинг» снабжается горючим и боеприпасами. Танки получили приказ оставаться в состоянии повышенной готовности. В 3.00 штурмбаннфюрер Ганс Дорр отдает приказ на марш гренадерам его батальона полка «Германия». Это подразделение усилено еще двумя командирскими танками, в которых поедут оберштурмбаннфюрер Мюлленкампф и оберштурмфюрер Фридрих Вольф. Колонна медленно выступает в темноте и еще ночью добирается до пригородов северо-западнее Ковеля.

Наконец и авангард германских добровольцев получает приказ на выступление, в то время как связисты со своим боевым охранением налаживают связь с городом. Все это происходит сказочно быстро.

— Я должен буду одним из первых войти в город, чтобы встретить своего командира, — говорит Мюлленкампф Гансу Дорру.

Но сейчас еще только 5.00 часов, и ждать придется долго. Внезапно раздается взрыв.

— Что случилось? — кричит Дорр и спешит к своему разведывательному батальону.

— Штурмбаннфюрер, один из наших танков напоролся на мину.

В разбитой «пантере» находился Мюлленкампф. Никто не был ранен, но танк лежал неподвижно в километре на юго-восток от железнодорожной линии на Ковель. Экипаж танка и охранение батальона Дорра берут танк под охрану и прислушиваются к каждому подозрительному шуму, держа наготове автоматы.

Оберштурмбаннфюрер Мюлленкампф вынужден был вернуться к своим пехотинцам, которые лежали в окопах вдоль улицы на окраине Мошшоны. Через полчаса две последующие бригады должны атаковать в направлении на юго-восток и северо-запад, чтобы обеспечить проникновение в осажденный город и там закрепиться.

Было 5.00 утра, когда унтерштурмфюрер Манфред Ренц с группой лучшего его друга Альфреда Гроссрока из 6-го полка получает сообщение, согласно которому он должен показать дорогу танковым батальонам, по которой уже раньше прошел со своими «пантерами». Унтерштурмфюрер быстро находит путь, который он определил днем раньше во время разведки. И сигналит по радио: