Эйксимэн д’Эспарса и его рыцари ворвались внутрь замка на своих боевых конях и убивали всех, кто продолжал оказывать им сопротивление. За ними вошли пехотинцы.

Арнау успокоился лишь после того, как был уже в стенах замка с арбалетом за плечами и кинжалом в руке. Во дворе замка было полно трупов, а те, кто остался в живых, стояли на коленях без оружия и умоляли о пощаде. Они в тоске смотрели на рыцарей, разъезжающих по двору со своими длинными мечами наголо. Альмогавары занялись грабежом; одни орудовали в башне, другие рылись среди трупов, причем с такой алчностью, что Арнау отвернулся, едва сдерживая отвращение. Какой-то альмогавар подошел к нему и предложил пучок стрел, многие из которых были в запекшейся крови и даже с оставшимися на них кусками мяса. Арнау колебался. Пожилой альмогавар, такой же худой, как и стрелы, которые он протягивал, удивился; потом он улыбнулся, обнажив беззубый рот, и предложил стрелы другому солдату.

— Чего ты раздумываешь? — спросил тот у Арнау. — Может, ты надеешься, что Эйксимэн сам принесет тебе стрелы? Нужно просто почистить их, — сказал он, бросая стрелы себе под ноги.

Через несколько часов все закончилось. Живых обитателей замка собрали вместе и связали им руки. В эту ночь их продадут в рабство в лагере, который следовал за войском. Отряд Эйксимэна д’Эспарсы, потеряв семнадцать каталонцев, снова отправился в путь за королем; они несли раненых, оставив за собой пылающую крепость, которая уже не пригодится приспешникам короля Хайме III.

Эйксимэн д’Эспарса и его солдаты догнали войско короля на подступах у города Эльна, или Горделивая, всего в двух лигах от Перпиньяна, где король решил устроиться на ночлег. Здесь он принял еще одного епископа, безрезультатно пытавшегося выступить посредником от лица Хайме Мальоркского.

Хотя король и не стал возражать, чтобы Эйксимэн д’Эспарса и его альмогавары взяли Беллагварду, он все-таки попытался помешать другому отряду рыцарей напасть на башню Нидолереса, что на пути к Эльне. Но когда король добрался туда, рыцари уже взяли ее штурмом, убив жителей, а потом подожгли и деревушку.

Что касается Эльны, то никто даже не осмелился приблизиться к городу и тем более причинить вред ее жителям.

Солдаты королевского войска собрались вокруг костров, зажженных в поле, и смотрели на огни города.

Эльна оставила ворота города открытыми, словно делая каталонцам вызов.

— Почему они так поступили? — спросил Арнау, вороша угли в костре.

— Эльна? — перебил его один из самых старших ветеранов.

— Да. Почему они себя так почитают? Почему не закрывают ворота?

Прежде чем ответить, солдат с грустью посмотрел на город.

— Горделивая давит на наше сознание… сознание каталонцев. Знает, что мы не подойдем.

Ветеран надолго замолчал. Арнау научился уважать привычки солдат. Он знал, что, если бы проявил настойчивость, требуя продолжения рассказа, на него бы посмотрели презрительно и больше не стали бы разговаривать. Бывалые солдаты получали удовольствие от своих воспоминаний и историй, истинных или вымышленных, где все было преувеличено. Наконец солдат снова заговорил:

— В войне против французов, когда Эльна принадлежала нам, Педро Великий пообещал защищать ее и отправил туда отряд каталонских рыцарей. Но они ее предали: бежали ночью и оставили город на милость неприятеля. — Ветеран сплюнул в огонь. — Французы оскверняли церкви, убивали младенцев, ударяя ими об стену, насиловали женщин, а затем казнили всех мужчин… кроме одного. Резня в Эльне давит на наше сознание. Ни один каталонец не осмелится подойти к Эльне.

Арнау бросил взгляд на открытые ворота Горделивой, затем снова перевел его на солдат, сбившихся у костров; среди них было много таких, кто так же, как и он, молча смотрел в сторону ворот Эльны.

— А кого помиловали? — спросил Арнау, нарушая известные правила.

Ветеран не сводил глаз с разгоревшегося пламени.

— Этого человека звали Бастар де Россельо. — Арнау терпеливо ждал, когда ветеран продолжит. — Несколько лет спустя этот солдат провел войска французов через Масанский переход, после чего они вторглись в Каталонию.

Войско заснуло в тени города Эльна.

Погрузились в сон и сотни людей, которые следовали за ним. Франсеска украдкой посмотрела на Аледис. Подходящее ли это место? История об Эльне распространилась по всем палаткам и лачугам, и в лагере царило непривычное молчание. Франсеска и сама частенько поглядывала в сторону открытых ворот Горделивой. Да, они находились на вражеской территории. Ни один каталонец не будет хорошо принят в Эльне или ее окрестностях. Аледис забралась слишком далеко от своего дома. И теперь не хватало только одного — чтобы она осталась одна.

Та упала как подкошенная; Франсеска смотрела на обтянутые зеленым платьем плечи, которые тряслись от рыданий. Аледис закрыла лицо руками, и ее плач разорвал странную тишину, опустившуюся над лагерем.

— Как… как это произошло? — спросила она через некоторое время.

— Ты Меня обманула, — холодно произнесла Франсеска.

Аледис подняла на нее полные слез глаза, продолжая всхлипывать и дрожать всем телом.

— Ты меня обманула, — повторила Франсеска, но Аледис не ответила. — Ты хочешь знать, как это было? Его убил твой муж — тот, настоящий, дубильщик.

Пау? Не может быть! Аледис на мгновение замерла. Невероятно, чтобы этот старик…

— Он появился в королевском лагере, обвиняя некоего Арнау в том, что тот тебя совратил, — продолжала Франсеска, перебивая ход мыслей девушки. Ей хотелось увидеть ее реакцию. Арнау рассказал, что Аледис боялась своего мужа. — Молодой человек все отрицал, и твой муж вызвал его на поединок.

Аледис попыталась прервать хозяйку, сказав, что Пау не мог вызвать кого бы то ни было на поединок, но Франсеска жестом приказала ей молчать и продолжила:

— Он заплатил одному офицеру, чтобы тот дрался вместо него. Разве ты этого не знала? Если человек слишком стар и не способен постоять за себя, он может заплатить другому, чтобы тот дрался вместо него. Твой Арнау погиб, защищая свою честь.

Аледис совсем отчаялась. Франсеска видела, как она дрожит. Встав на колени, она умоляюще смотрела на хозяйку, но та не сжалилась.

— Как я поняла, твой муж тебя ищет.

Аледис снова закрыла лицо руками.

— Ты должна покинуть нас, — холодно произнесла Франсеска. — Антония даст тебе твою одежду. — Сказав это, она краем глаза следила за Аледис.

Вот! Взгляд, которого она ждала! Страх! Паника!

Аледис лихорадочно думала: «Что я буду делать? Куда мне идти? Барселона на другом конце света, и в любом случае у меня там только муж! Арнау мертв!» Воспоминание о путешествии от Барселоны до Фигераса промелькнуло у нее в голове, и все ее существо сжалось от ужаса, унижения, стыда… и боли. К тому же ее ищет Пау!