Выбор между Западной и Восточной Германией сразу после войны не был очевидным. Многие деятели культуры, бежавшие в свое время от нацизма, предпочли вернуться в восточную часть страны. Как рассчитаться с прошлым? Как выдавить из немцев яд нацизма? Вот, что волновало тогда интеллектуальную Германию. В восточной части денацификация шла быстрее. Должности занимали только участники Сопротивления, узники концлагерей, вернувшиеся из изгнания коммунисты. Они решительно преодолевали прошлое, и это вызывало симпатии. Такой крупный писатель, как Арнольд Цвейг, искренне говорил: «когда речь идет о ГДР, то надо понимать, что здесь бьется сердце Германии!»

Среди офицеров Советской военной администрации было немало хорошо образованных профессиональных германистов, знавших и любивших немецкий язык и немецкую литературу. Они занимали руководящие посты в управлении информации, в отделах, занимавшихся культурой и народным образованием. Они уговорили переехать в Берлин многих видных деятелей немецкой культуры.

Но обычные восточные немцы могли сравнивать свою жизнь с тем, как живут на западе. Советские власти не в состоянии были помешать им наведываться в Западный Берлин. Граждане социалистической ГДР меняли деньги и отправлялись на Запад за покупками. Метро и городская железная дорога функционировали исправно. За пятнадцать минут по городской железной дороге можно было с Александр-плац доехать до Западного Берлина. Разница между двумя Германиями бросалась в глаза. В западной части города жизнь становилась лучше, в восточной — оставалась тоскливо-незавидной. В западных секторах руины расчистили, появились новые здания. Открылись магазины и кафе на свежем воздухе, столь любимые не только французами, но и немцами. В восточном секторе не было ничего нового, что радовало бы глаз — за исключением строившихся на аллее Сталина домов для номенклатуры. Повсюду длинные очереди.

«Восточный сектор города напомнил мне второстепенные советские города в двадцатых годах, — писал американский журналист Луи Фишер. — Восточный Берлин был низведен до советского экономического уровня. Вид прохожих отражал губительное влияние этого процесса. В их походке не ощущалось упругости, на лицах не было румянца здоровых, исполненных надеждой людей».

В мае 1952 года граница между двумя Германиями была закрыта. Это было сделано после бесед Сталина 1 и 7 апреля 1952 года с руководством ГДР. Президент Вильгельм Пик записал содержание беседы в дневнике.

— В Западной Германии образуется самостоятельное государство, — рассуждал Сталин, — Демаркационную линию между Западной и Восточной Германией надо рассматривать как границу и не как простую границу, а как опасную границу. Нужно усилить охрану этой границы.

Сталин поставил новую задачу: ГДР должна немедленно создать собственную армию, поставить триста тысяч человек под ружье, обещал военную технику и помощь в обучении офицерского корпуса.

Но граница между двумя частями Берлина оставалась открытой. Через Западный Берлин ежемесячно почти пять тысяч человек убегали из ГДР. В 1953 году эта цифра резко увеличилась: за первые месяцы убежали сто двадцать тысяч восточных немцев. Но эти данные держались в секрете. В ГДР звучали бодрые марши, официальная пропаганда была пронизана оптимизмом. Активисты восточно-германского комсомола — Союз свободной немецкой молодежи — в синих рубашках маршировали под красными знаменами.

Руководителем восточногерманского комсомола был Эрих Хонеккер, который со временем возглавит ГДР. Его жена Марго работала вместе с ним. На митингах ей поручали зачитывать обращение к советскому вождю:

— Дорогой Иосиф Виссарионович Сталин! Мы заверяем вас, что, не жалея сил, станем защищать Советский Союз, нашу родину и мир от преступных действий американских и немецких империалистов. Слава великому Советскому Союзу! Слава лучшему другу немецкого народа, другу всей молодежи великому Сталину!

Руководили Восточной Германии: президент Вильгельм Пик, глава правительства Отто Гротеволь и первый секретарь ЦК партии Вальтер Ульбрихт. Президент Пик болел и в основном представительствовал. Премьер Гротеволь как бывший социал-демократ пользовался лишь ограниченной поддержкой аппарата. Реальная власть концентрировалась в руках хозяина партии Ульбрихта.

Вальтер Ульбрихт родился 1 июля 1893 года в Лейпциге. Отец — портной, мать воспитывала троих детей. Родители были социал-демократами, и Вальтер вступил в социал-демократическую партию в девятнадцать лет. В 1915 году его призвали в кайзеровскую армию. Он был противником империалистической войны и дезертировал, его поймали и посадили. После крушения монархии он присоединился к компартии, созданной в 1919 году, и стал профессиональным партработником. В 1921 году получил первую должность с зарплатой — его избрали секретарем окружной организации КПГ в Большой Тюрингии. В 1928 году сделали депутатом рейхстага и членом политбюро. В ноябре 1929 года Ульбрихт стал партийным секретарем столичного района Берлин-Бранденбург.

В 1922 году он приехал в Москву на четвертый конгресс Коминтерна и видел Ленина, что составляло предмет его особой гордости в послесталинские времена, когда никто из руководителей соцстран не мог этим похвастаться, даже Хрущев.

В октябре 1933 года Ульбрихт бежал за границу. Несколько лет работал среди коммунистов-эмигрантов в Париже, Праге и других городах. В 1937 году нацистские власти лишили его германского гражданства. С 1938 года он обосновался в Москве, вместе с другими иностранными коммунистами жил в гостинице «Люкс». Работал в Коминтерне, занимался пропагандой, направленной на немецкие войска.

4 и 7 июня 1945 года Сталин дважды беседовал с руководителями немецких коммунистов — Вильгельмом Пиком, Вальтером Ульбрихтом, Антоном Аккерманом и Густавом Соботткой, напутствовал их перед возвращением на родину. Тремя группами они отправились создавать новую Германию.

Десять человек по главе с Ульбрихтом на советском самолете — это был американский транспортный «Дуглас» — прилетели в разбомбленный Берлин. В советской зоне оккупации Пик, Гротеволь, Ульбрихт и другие руководители заняли роскошные виллы в районе Нидершёнгаузен. Весь квартал был огорожен и охранялся советскими солдатами. Вскоре в местечке Бернике создали партийный дом отдыха. Здесь проводили отпуска ответственные работники. Потом для высшего руководства открыли роскошный дом отдыха в Зеегофе. В ЦК новой номенклатуре выдавали пайки с продовольствием, сигаретами, спиртным и шоколадом — помимо продовольственных карточек.

Существовала конкуренция между коммунистами, которые в нацистские времена сидели в концлагерях, и коммунистами, которые прилетели вместе с Вальтером Ульбрихтом из Советского Союза. Став руководителем партии, на ключевые посты Ульбрихт расставлял своих людей, «местных» вытеснял из аппарата.

Коллеги отмечали его феноменальную память на имена, умение предвидеть повороты в партийной линии. Даже после тяжкого трудового дня он не чувствовал усталости.

Он придавал большое значение мелочам и не стеснялся в создании собственного культа. Те, кто его знал близко, считали генерального секретаря бессердечным, холодным и грубым.