— Ты сообщил полиции об этом разговоре?

— Нет. С какой стати я должен был это сделать?

— Тебе не кажется, что все это выглядит крайне подозрительно?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что Фрэнка убили вскоре после того, как он стал задавать тебе каверзные вопросы о наиболее удачном проекте нашей фирмы.

— Нет, Саймон, мне это подозрительным вовсе не кажется, — промолвил Арт. — Фрэнк вел свои политические игры. «Ревер» стала тем, что она есть, только благодаря «Био один». Это мой проект. Фрэнк хотел меня дискредитировать, поэтому принялся копать под «Био один»! Должен сказать, что все его домыслы никакими фактами не подкреплялись.

— Ты уверен, что не можешь припомнить, о чем конкретно говорил Фрэнк?

— Не могу, — злобно ответил Арт. — А тебе я хочу сказать вот что: «Био один» находится в данный момент в весьма деликатной фазе развития. И сейчас нам всем меньше всего нужно, чтобы типы вроде тебя задавали дурацкие вопросы. — Он облизал губы и, уставив мне в грудь указательный палец, продолжил: — Если ты кому-нибудь выскажешь свои идиотские сомнения по поводу «Невроксила-5», я дам тебе такого пинка под зад, что ты вылетишь отсюда, даже не успев «ах!» крикнуть.

Я неторопливо поднялся со стула.

— А теперь послушай меня, Арт, — сказал я, — если с «Невроксилом-5» действительно что-то не так, я обязательно до этого докопаюсь. И остановить меня тебе не удастся.

Арт встал со стула и, испепеляя меня полным ярости взглядом, прорычал:

— Не угрожай мне, мальчик! «Био один» — самый важный проект этой фирмы. Если ты полезешь в дела «Био один», я тебя урою. Твоя баба стала задавать идиотские вопросы, и ее вышибли с работы. Если ты не уймешься, то очень скоро горько пожалеешь, что перестал разъезжать в красном мундире на пони, охраняя чаепитие своей королевы.

Я развернулся и вышел из кабинета, оставив Арта с покрасневшей физиономией трястись от ярости.

В свой офис я брел в глубокой задумчивости. В словах Арта, несомненно, была доля истины. Задавать вопросы о «Био один» было крайне опасно. Фрэнк и Джон делали это, и теперь оба мертвы. Простым совпадением это быть не могло.

Навстречу мне по коридору шел Джил. Его обветренное лицо казалось более морщинистым, чем обычно. Неужели на него так действуют больные почки? Увидев меня, Джил кивнул. Он был погружен в мысли. Босс, видимо, обдумывал, что сказать прессе в связи с гибелью Джона.

— Джил! — окликнул я его, следуя неожиданному импульсу.

— Слушаю, — сказал он, с трудом сфокусировав на мне взгляд.

— Можешь уделить мне пару минут?

— В чем дело?

Я огляделся по сторонам и, убедившись, что мы одни, спросил:

— Ты полностью уверен в надежности «Био один»?

— Почему ты спрашиваешь? — изумился Джил.

— Потому что это беспокоило Джона накануне его гибели.

— Да, полиция упоминала о том, что ты им это говорил.

— Ты действительно уверен, что там все так надежно, как кажется?

— Полагаю, да, — ответил Джил. — Конечно, там имеются недостатки, однако без них не бывает ни одного дела. Но если оценивать по большому счету, то компания «Био один» — победитель, и ее ждет успех.

— Неужели тебя в ее деятельности никогда ничего не беспокоило?

— Что ты хочешь сказать?

— «Био один» пока еще не приносила прибыли, и ее единственным реальным активом является «Невроксил-5». И что будет с компанией, если лекарство окажется бесполезным?

— Оно не окажется бесполезным, — ответил Джил. — Этот препарат — главная надежда миллионов страдающих людей.

— А если окажется, что с «Невроксилом-5» происходит что-то неладное?

— Что, например?

— Не знаю. Лекарство не будет действовать или что-то в этом роде… Ведь в таком случае реальная стоимость «Био один» окажется равна нулю. Не так ли?

— Ты правильно поступаешь, проявляя осторожность, — устало улыбнулся Джил. — Самый большой грех венчурных фирм заключается в том, что они начинают подсчитывать барыши еще до их получения. Это особенно опасно, когда имеешь дело со спецами в области биотехнологии. Часто бывает так, что их снадобья оказываются не более полезными для здоровья, чем таблетки из сахара. Однако с «Био один» нам подобная участь не грозит. Я очень высоко ценю деятельность этой фирмы.

— Надеюсь, что ты прав.

— Я тоже, — ответил Джил. — Если это не так, то нас ожидают большие неприятности.

Он отправился в свой офис к своим проблемам, а я соответственно к своим.

Заняв место за столом, я первым делом нашел в адресной книге номер телефона матери Лайзы.

— Алло? — раздалось в трубке.

— Привет, Энн. Это Саймон.

— Саймон? Разве я тебе не говорила, что Лайза не желает иметь с тобой дела? Она не хочет, чтобы я сообщала тебе ее адрес.

В голосе мамаши я не уловил никакой враждебности, но зато в нем явно присутствовала горечь. Ей было жаль как Лайзу, так и меня.

— О'кей. Я это понимаю. Но не могла бы ты передать ей мою просьбу?

— Что же, попробую, — вздохнула Энн. — В чем эта просьба состоит? — Теперь в ее голосе прозвучала нотка подозрительности.

— Скажи Лайзе, что я хочу задать ей несколько вопросов касательно «Био один». Это чрезвычайно важно.

— Хорошо, — с явной неохотой согласилась теща. — Я передам. Но она очень подавлена, и не думаю, что станет тебе звонить.

— Попытайся. Я в любом случае буду тебе очень благодарен.

Я положил трубку. У меня не было и тени сомнений, что Энн передаст Лайзе мои слова. Однако я очень сомневался, что реакция Лайзы на них окажется положительной. Я не имел права сидеть сложа руки и ждать ответа, который, быть может, так никогда и не найду. Что еще я могу сделать? Как узнаю, какие проблемы повстречало на своем пути чудо-лекарство «Невроксил-5»?

Некоторое время я сидел, уставившись в пространство. А затем меня осенило.

Надо спросить у тех, кто его принимает.

До Бруклайна я добрался поездом. Там я отыскал дом тети Зои и нажал кнопку звонка. Дверь тут же открыла сама Зоя.

— Как я рада вас видеть! — воскликнула она с радостной улыбкой. — Входите же, входите. Карл! А у нас гость!

В прихожей появился Карл.

— Привет, Саймон! — сказал он. — Как поживает Лайза?

— Превосходно, — соврал я, восхищаясь, насколько изящно им удалось скрыть то, что тетя Зоя меня не узнала.

Они провели меня в гостиную. Последний раз, когда я здесь был, комната была заполнена людьми, явившимися проводить Фрэнка в последний путь. Некоторые следы этого печального события здесь все еще сохранились. Зеркало на стене прикрывал черный креп, а на фортепьяно впереди всех других снимков стояла фотография Фрэнка — юного, красивого и веселого. Внимательно взглянув на тетю Зою, я впервые заметил, насколько она похожа на брата. Такая же, как и он, высокая, стройная, с добрым взглядом больших карих глаз. В тете Зое угадывались внутренняя теплота и постоянное желание помочь ближнему. Теперь я понял, почему Зоя — самая любимая тетушка Лайзы.