Она тут же юркнула в кресло и поджала под себя голые ноги. Отпила горячую жидкость, причмокнув от удовольствия припухшими губами.

— Доброе утро, дорогая…

Так и подмывало добавить «лгунья и мерзавка», но Экс быстро справился с жаждой высказать накипевшее. В конце концов, теперь можно и поиграть в «кошки-мышки». Вернее, в «совы-змеи». «Змеи» всегда мухлюют, но у «сов» стальные когти.

Аластар пригубил рюмочку и взялся за серебряную вилку.

— А куда ты сына подевала, дорогая?

Котлетка оказалась пронзенной насквозь. Золотистая искра на дне диллайнских глаз, словно свет далекого маяка — мелькнула и погасла, предвещая неприятный разговор.

— Какого? — притворно удивилась Джона.

— Моего.

«Какого из двоих, дорогой?» — мелькнуло в голове, но сказала леди Янамари совсем другое:

— Что-то я тебя плохо понимаю…

Ну а почему бы не попробовать вывернуться в последний разочек? А вдруг это всего лишь провокация?

— О! Хочешь сказать, что я неправильно понял Раммана? Он очень доходчиво объяснил мне, когда родился Идгард.

«Рамман! Маленький заср…ц! Как ты мог? Где была твоя голова?!» — вспылила шуриа.

— Не брани его, дорогая, — улыбнулся мужчина, словно прочитав мысли. — Мальчик примчался просить помощи в твоих поисках. Я еле уговорил его вернуться в Янамари. Он просто рвался на «Меллинтан».

«И на том спасибо! Мне тут еще Раммана не хватало», — с облегчением вздохнула Джона.

— Должно быть, он решил, что ты и пальцем о палец не ударишь ради Джойаны Алэйи…

— Обманщицы и лгуньи, ты хочешь сказать?

Широкая бровь диллайнского князя вопросительно изогнулась, рука с вилкой застыла над капустной запеканкой.

— Не знаю, — сам себе ответил Эск. — Но ради матери Идгарда… Ты хоть понимаешь, как теперь выглядит мой внезапный вояж, если смотреть из Саннивы? — серьезно, без капли сарказма, спросил он. — Граф Эск бросился спасать любовницу. Теперь процесс необратим. Мы были неуязвимы, потому что никто из эсмондов даже представить не мог…

— Что князь крови окажется… скотоложцем?

Противно так думать, но тем не менее с такой же долей возможности тив Херевард заподозрил бы Аластара в любовной связи с его кобылой.

— Джона! Не смешно.

Ты так суров, мой князь! Надо же!

— Совершенно с тобой согласна.

Эск подавил вспышку гнева. Нет, не на женщину, но на весь мир, на судьбу, на Предвечного. И на себя — опутанного по рукам и ногам волей Эсмонд-Круга, с камнем на шее в виде Лайд.

— Я только знаю, что раскрытие нашей тайны — лишь вопрос времени. У Хереварда оно есть, а у нас его нет. Тебе рассказать, что случилось с моими детьми от других женщин, которые были еще до брака с Лайд?

Зубцы вилки в пальцах Джоны со скрежетом процарапали дно фарфоровой тарелки. Она не хотела знать, точнее, не хотела слышать, а еще точнее…

— У меня есть кое-что против Эсмонд-Круга, — прошипела леди Янамари, мгновенно из милой и трогательно растрепанной девочки превратившись в ушлую графиню-интриганку. — Они не посмеют. Я их тоже придавлю к стенке.

— И что же это за такое «кое-что», позволь спросить? — вкрадчиво полюбопытствовал Аластар, подавшись вперед.

Когда диллайн прицелился и готов вонзить когти в добычу, его ничего не остановит. Слово за слово он вытянул из возлюбленной все, что она знала про архив Гарби.

Джона думала, он скажет нечто пренебрежительно-насмешливое насчет тайника в Санниве и ценности его содержимого, но Аластар как-то сразу впал в немалую задумчивость, в которой пребывал до окончания завтрака. Последние приготовления к отбытию на условленную встречу с Вилдайром тоже прошли в гробовом молчании. Шуриа и не пыталась отвлечь Эска от размышлений. Бесполезно и чревато резкой отповедью.

— Жди меня и не скучай, — снизошел он в конце концов.

Но на прощание поцеловал. Сладко и страстно.

— Весла в воду! — крикнул рулевой.

Капитанская гичка направлялась к берегу, матросы гребли изо всех сил, им почему-то казалось, что виртджорн недоволен и торопится. Напротив, Аластару требовалось еще время, чтобы обдумать кое-какие нюансы предстоящего разговора. Конечно, он не пренебрег возможностью слегка припугнуть Джону. Все-таки спасение любовницы — более благовидное объяснение его поступка, чем заранее спланированная тайная встреча со Священным Князем Ролэнси. За спиной Императора и Эсмонд-Круга договариваться с Вилдайром Эмрисом нехорошо. Мягко говоря.

Еще больше заинтересовал Аластара этот злополучный пресловутый архив, из-за которого, по словам Джоны, был казнен Лерден Гарби. Уж очень сильно он напоминал старую диллайнскую не то байку, не то сплетню, а может быть, и сказку о неких манускриптах, таящих в себе множество секретов Эсмонд-Круга от самого его основания. Поговаривали, что тексты эти содержат также божественные откровения, и дабы не попали они в руки ролфийских язычников, и шурианской нечисти, и разномастных еретиков, чародеи разделили их на несколько частей, зашифровали и спрятали в разных местах. Сами эсмонды только посмеивались над подобным слухами, но делали это как-то неискренне. А что, если?..

Граф Эск крепко сжал ручку кожаного кофра, в котором приятно булькала полная бутылка знаменитого ликерного вина. Вилдайр сам предложил совместить приятное с полезным — подышать воздухом Шанты, выпить по чарке и поговорить на обоюдно интересные темы. Аластар не сопротивлялся, официальность обстановки может только навредить переговорам.

Свинцовые волны моря Кэринси, расцвеченные солнечными бликами, лениво плескали на песчаную полоску берега острова Тэлэйт, брезгливо отплевываясь следами недавней битвы. Вилдайр, весьма удобно устроившись на плоском камне, сидел, положив подбородок на колено, и наблюдал, как елозит туда-сюда по мокрому песку запутавшийся в темных прядях водорослей обломок. При желании можно было привстать и рассмотреть его поближе, но никакого желания отрывать свое священное седалище от нагретого местечка Князь, понятно, не испытывал. Черное сукно шинели предохраняло Вилдайра от холода, а его белые брюки — от сырости и грязи, солнце пригревало, чайки кружились и орали над морем и островом. И никто не смел нарушать одиночество Хозяина Архипелага. Приучил. Выдрессировал.

Вилдайр Эмрис прищурился, глядя, как от борта «Меллинтан» отвалила гичка. Подпрыгивая на мелкой зыби, словно птенец крачки, в первый раз решившийся на полет, взмахивая веслами-крылышками, приближалась она довольно быстро. Аластар Эск оказался пунктуален, как и подобает истинному диллайн. Князь усмехнулся. Да уж, немного же их осталось, истинных! Сколько лет было мальчику Эску в год Великого Раздора? Пять? Может быть, семь? За прошедшее время успели измениться и диллайн, и ролфи. Разве могла бы состояться подобная встреча в недолгие годы правления братца?