– Перейти на третью скорость света? – спросил компьютер.

– Да.

– Приготовьтесь к перегрузкам. Внимание: всем лечь в йодные капсулы, – сказали динамики авианосца.

– Это еще зачем? – возмутился Фридрих.

– Подчиняйся, – прошипела Лиррил. – Или ты уже жить не хочешь?

– Био-роботов это тоже касается, – сварливо заметил компьютер.

Из стен тут же выехали странные кресла. Лиррил подала фон Шлиссенбургу пример: села в одно из кресел, и тут же сверху ее закрыло пластиковой крышкой.

Фридрих не торопился занять свое место. Как же это можно воевать, отлеживаясь в капсуле? Не по-мужски это!

– Кто будет контролировать расчет ударов? Или достаточно включить полный автопилот? – спросили динамики.

– Погоди, – выдохнул фон Шлиссенбург и воровато оглянулся на Лиррил: вроде не слышит. – Управлять полетом буду я. На борту женщины и дети.

– Расчетный вектор принят во внимание. Сядьте в вашу капсулу и нажмите кнопки на правом подлокотнике, чтобы можно было идентифицировать устройство и инсталлировать драйвер.

Фридрих поморщился, но подчинился. На голову губернатора опустился какой-то особый защитный шлем. Перед глазами выдвинулись линзы, включающие обзор монитора. Видимо, капсулы здесь были многофункциональные.

Фон Шлиссенбург даже присвистнул от восхищения: вот это да! Космос был как на ладони. В руках сами собой появились рычаги: видимо, выскочили из подлокотников. Достаточно было пошевелиться – и авианосец менял направление. Такую технику да в 1943-ий год на Курскую дугу, чтобы показать партизанам, где раки зимуют!

Губернатор триумфально оглядел пространство. Корабли противника шли цепочкой. А потом рассыпались веером, видимо, пытаясь взять авианосец в кольцо. Значит, в баронете уже знали о последних событиях, разыгравшихся на Морддроме.

«А вот хрена вам! – мстительно подумал Фридрих. – Даже если и военная стратегия Третьего Рейха была позаимствована у инопланетян, то майор фон Шлиссенбург – это вам не Гитлер! Веры демонам нет! А брать в плен панфиловцев – это немцы умеют, но не хотят! Ну, держитесь, дьяволята!»

И фон Шлиссенбург развернул корабль навстречу врагам.

– Ты что делаешь? – спросил компьютер. – Ты нарушаешь программу. Это противоречит начальным установкам боевой стратегии.

– Плевать я хотел на твои программы! – взревел Фридрих. – Молчи, красная плесень, коммунистический подпевала!

– Я не понимаю, – проворчал компьютер.

– Да где уж тебе, барану железному! – И фон Шлиссенбург нажал кнопку на правом рычаге. Авианосец стал стремительно набирать скорость.

– Эй, мы уже вышли на первую скорость света!

– Молчи! – И Фридрих сделал крутой вираж. – Открыть огонь можно, утопив кнопку в левом рычаге?

– Да, – ответил компьютер.

– Очень хорошо, – усмехнулся майор. – Вот сейчас мы и посмотрим, кто здесь самый умный, интеллектуалы хреновы! Гнездо сионизма!

И Фридрих открыл огонь. Белые световые лучи вспороли космос.

Ладони фон Шлиссенбурга стали влажными от напряжения.

Да, можно было отдать управление кораблем автопилоту, а самому спрятаться под пластиковым панцирем. Но настоящие солдаты великого Рейха так не поступают! Война нужна ради войны, ради азарта, ради адреналина в крови. Пусть прячутся трусы! Это русским партизанам можно по лесам шастать: они с медведями – братья. И американцам легко бомбить Югославию и Ирак, не отходя от пультов управления. Только исламисты – настоящие воины. Пожертвовать жизнью, чтобы взорвать высотное здание – да, это подвиг! И никто не сможет переубедить майора Бундесвера в обратном. Что бы там ни кричали защитнички демократии, правда для всех одна: все государства держатся благодаря мощи армий и личной силе духа солдат. Добро должно быть не только с кулаками, но и с бластерами, с атомными бомбами, с клонами. В сущности, добро, которое не может себя защитить – есть самое настоящее зло. И такое добро нужно выжигать каленым железом!

– Вторая скорость света, – сварливо заметил бортовой компьютер. – Полегче на поворотах. Миноносцами управляют автопилоты. Стандартная программа нападения.

– Вам бы всех под одну гребенку! – усмехнулся Фридрих. – Не выйдет.

Авианосец сделал мертвую петлю и нырнул под один из эсминцев.

Ба-бах! Это фон Шлиссенбург попал из распылителя по кораблю противника. Обшивка вражеской посудины дала течь. Белая шлея, такая же, как в земном небе после полета реактивных самолетов, поползла следом за эсминцем. То ли это было пламя, то ли в вакуум стремительно выходила атмосфера подбитого корабля.

Эсминцы тоже открыли огонь.

– Выставь щит! – закричал Фридрих.

– Не понял.

– Идиот! – Фон Шлиссенбург побагровел от напряжения и гнева. – Поставь защитное поле.

– Нейтрализующее облако и распыляющий нейтрино-шлейф? – усомнился компьютер.

– Делай хоть что-нибудь, пока нас всех здесь не поджарили!

И Фридрих увидел, как по краям обзора возникли столбцы цифр и изображение туманной защиты. Всегда бы так!

И тут первый выстрел сотряс авианосец.

В глазах майора на минуту потемнело: довыпендривался! Зато погиб героем.

Секунда, вторая, третья...

– Включить автопилот?

– Нет! – прохрипел Фридрих. – Я в порядке.

Облизнув пересохшие губы, фон Шлиссенбург увел авианосец от прямых скрестившихся белых лучей и выстрелил сам. Не попал.

Ничего, лучшая защита – это нападение! Инопланетяне надеются только на электронные мозги, но любая техника может дать сбой. И все, привет семье!

Фридрих тоже любил технику, но он понимал, что лучшее оружие всех времен и народов – это само человеческое тело. Универсальнее ничего не было.

Фон Шлиссенбург сделал петлю, открыл шквальный огонь и резким движением своего тела метнул авианосец в сторону.

– Поступило сообщение. – Компьютер оставался спокойным и рассудительным. – С Веррев поднялись еще пятнадцать эсминцев. Они летят сюда.

– Семнадцать на одного? – обиженно взревел Фридрих. – И это инопланетная порядочность?

– Это логика, – проворчал компьютер. – Надо было сразу переходить на третью скорость света и отступать, а не возвращаться и не принимать бой. Иного разворота событий и быть не могло.

– Провидец ты наш! – Фридрих начинал сожалеть, что вовремя не послушался дельных советов умной машины, но и признаться в том, что был не прав – тяжко.

Фон Шлиссенбург отчаянно цеплялся за удачу, за божий промысел, за чудо, но отступать не хотел. Рукоятки управления были точно в мыле. Пальцы губернатора дрожали, скользили. Глаза начинали болеть. Но отказаться от управления авианосцем было выше человеческих сил. И потом, когда врагу еще помощь подоспеет! За это время все десятки раз может измениться.