«А счастье было так возможно,

Так близко!…»

Это типичное невротическое восклицание. Невротику всегда кажется, что его судьба зависит от внешних обстоятельств, хотя дело в структуре характера. И нужно не искать хорошую партию, а проходить патогенетическую психотерапию, в частности, сценарное перепрограммирование с коррекцией минусов в системе социогена.

Уже известно, чем страдают Татьяны Ларины в наши дни — это фригидность, депрессивные неврозы и ряд психосоматических заболеваний, связанных с этими расстройствами. К сожалению, родители и учителя довольны Татьянами: учатся они отлично, читают романы, с мальчиками не встречаются, а ждут рыцаря на белом коне, который увезет их в прекрасное далеко. Они довольно долго не решаются выйти замуж за соседа Петушкова или однокурсника Пыхтина, влюбляются в Онегина, который приехал по назначению из центра в их провинциальный городишко. Лучше, если Онегин отказывается от нее, хуже, если женится. Ведь Татьяна, как я уже говорил, фригидна. А фригидна она потому, что не прошла всех этапов сексуального воспитания — этапов ухаживаний, объятий и поцелуев. Кроме того, Онегин скоро разочаруется в ней из-за минуса в своей позиции «ВЫ», а объяснит это (рационализация) сексуальной холодностью или наивностью супруги.

Честно говоря, не знаю, что и предпринять в период, когда довольны и родители, и учителя, и сама Татьяна. Вот читаю лекции, беседую, пишу книги. Ведь все-таки перспективней заниматься профилактикой! Может быть, и сейчас кто-нибудь из вышеперечислиненных не отбросит с негодованием мою книгу, а воспримет написанное как руководство к действию.

Поразителен гений А.С.Пушкина. Он возмущался тем, что Татьяна отказала Онегину, и называл ее в беседах с друзьями «мерзкой девчонкой». Но в то же время отразил истинное положение вещей. Ведь Татьяна несчастна в силу структуры своей личности. И если бы он свел своих героев, то ему пришлось бы продолжить роман, чтобы описать все несчастья их совместного проживания.

Закономерна и судьба Ленского. У него в позиции «ВЫ» тоже минус. Ведь он считает Ольгу ветреным ребенком и хочет стать ее покровителем. Не любовь это. И здесь гений Пушкина оказался на высоте. Ну, поженил бы он их. Опять нужно было бы роман продолжить.

Ибо в силу своего характера, а не внешних обстоятельстг Ленский — покойник. Он ревнив, а Ольга беспечна Все равно его судьба — стреляться с одним из ее поклонников. Кто-нибудь да убил бы его.

Кстати, о любви. Тема, которая занимает и поэтов и психотерапевтов. Только поэты обычно описывают невротические связки, где есть все, что угодно, но нет любви. Вообще-то любовь — явление редкое, в нашей реальной жизни практически не встречается, а если и встречается, то оно малозаметное, и писать о нем просто нечего.

Пушкин описал две формы любви. Одна из них — это любовь Татьяны к Онегину, вторая — Онегина к Татьяне. Давайте сравним и зададим себе вопрос: «А любовь ли это?»

Вот из письма Онегина к Татьяне:

Нет, поминутно видеть вас,

Повсюду следовать за вами,

Улыбку уст, движенье глаз

Ловить влюбленными глазами,

Внимать вам долго, понимать

Душой все ваше совершенство,

Пред вами в муках замирать,

Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!

И я лишен того: для вас

Тащусь повсюду наудачу;

Мне дорог день, мне дорог час:

А я в напрасной скуке трачу

Судьбой отсчитанные дни.

И так уж тягостны они.

Я знаю: век уж мой измерен;

Но чтоб продлилась жизнь моя,

Я утром должен быть уверен,

Что с вами днем увижусь я…

И вы мне теперь скажете, что Онегин любил Татьяну? Да здесь классический пример психологического вампиризма! Он болен, а не влюблен. Он вообще не способен любить!

Теперь обратимся к письму Татьяны.

…Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой:

Я знаю, ты мне послан богом,

До гроба ты хранитель мой…

Ты в сновиденьях мне являлся

Незримый, ты мне был уж мил,

Твой чудный взгляд меня томил,

В душе твой голос раздавался

Давно… нет, это был не сон!

Ты чуть вошел, я вмиг узнала,

Вся обомлела, запылала

И в мыслях молвила: вот он!

Не правда ль? я тебя слыхала:

Ты говорил со мной в тиши,

Когда я бедным помогала

Или молитвой услаждала

Тоску волнуемой души?

Кого она любила? Кого видела в своих грезах? Онегина ли?

Кто ты, мой ангел ли хранитель,

Или коварный искуситель:

Мои сомненья разреши.

Быть может, это все пустое,

Обман неопытной души!

И суждено совсем иное…

Умна Татьяна! Уже тогда сомневалась.

А теперь внимательно прочитайте следующий отрывок. Здесь описан такой защитный механизм, как идентификация, с помощью которого невротик, отождествляя себя с героями романов, удовлетворяет свою насущную потребность: почувствовать собственную значительность.

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем

Пьет обольстительный обман!

Счастливой силою мечтанья

Одушевленные созданья,

Любовник Юлии Вольмар,

Малек-Адель и де Линар,

И Вертер, мученик мятежный,

И бесподобный Грандисон,

Который нам наводит сон, —

Все для мечтательницы нежной

В единый образ облеклись,

В одном Онегине слились

(здесь и далее выделено мною. — М.Л.).

Воображаясь героиней

Своих возлюбленных творцов,

Кларисой, Юлией, Дельфиной,

Татьяна в тишине лесов

Одна с опасной книгой бродит,

Она в ней ищет и находит

Свой тайный жар, свои мечты,

Плоды сердечной полноты,

Вздыхает и, себе присвоя

Чужой восторг, чужую грусть,

В забвенье шепчет наизусть

Письмо для милого героя…

Но наш герой, кто б ни был он,

Уж верно был не Грандисон.

Потом Татьяна сообразила, что к чему. Но это после того, как убив Ленского, Онегин уехал из деревни. Татьяна стала ходить в его усадьбу и читать те книги, которые читал он.

И начинает понемногу

Моя Татьяна понимать

Теперь яснее — слава богу —

Того, по ком она вздыхать

Осуждена судьбою властной:

Чудак печальный и опасный,