учеными, ни писателями, ни критиками. Почему в науке примерно в одно и то же время рождаются одинаковые идеи — это мы знаем: если открытие или изобретение назрело, то его может сделать ученый или инженер как в Америке, так и в Австралии. Но почему в фантастике вдруг появляются идеи, казалось бы, из логики развития науки вовсе не следующие? Даже больше — противоречащие науке?

Изменение законов природы — идея фантастическая и совершенно (пока!) антинаучная. Проследим, как эта идея развивалась. Сначала — уменьшение и увеличение скорости света (Беляев, Альтов), робкая попытка изменить один-единственный закон природы. Затем, естественно, начинается обобщение — герой Амнуэля меняет уже не один закон природы, а много законов сразу.

Какой должна быть следующая идея? Разве не ясно: очередное обобщение — не только человек может менять законы природы, но и другие цивилизации тоже этому научились.

Рассказ Альтова был опубликован в 1960 году, рассказ Амнуэля — в 1968. А в 1971 году С.Лем опубликовал эссе "Новая космогония", в котором сделал очередное фантастическое "открытие": известные нам законы природы, утверждал фантаст, являются результатом совместной деятельности внеземных цивилизаций.

Иными словами, польский фантаст воспользовался известным приемом "сделать искусственным". Наука полагает, что законы природы — естественное свойство материи? Ну, так сделаем их искусственными. И другой важный принцип фантазирования соблюден — помните, мы говорили, что изменять прежде всего нужно то, что, казалось бы, никаким изменениям не поддается? Законы природы — из этой категории "неизменяемых" объектов.

Разумеется, реальных доказательств искусственного происхождения законов природы не обнаружено, но фантастическое открытие С.Лема не противоречит и логике науки, нарушая разве что известный принцип "бритвы Оккама" — не умножать сущностей сверх необходимого. Фантаст логически последовательно создает ситуацию, настолько парадоксальную, что читатель не может не задуматься. Модели мира, подобные той, что создана Лемом, заставляют воображение активно работать, а разве не в этом цель писателя-фантаста?

В фантазии Лема внеземные цивилизации изменяют, конструируют законы природы, руководствуясь собственным пониманием того, какими должны быть эти законы. И тут напрашивается следующий шаг в развитии идеи.

Представим себе, что множество цивилизаций во Вселенной меняют законы природы так, как представляется нужным каждой из них. "Одному для межзвездных полетов понадобилось ускорить свет. Другой пожелал изменить закон тяготения. Третий занялся переустройством квантовых законов… И мир менялся. Как мы когда-то оправдывали уничтожение лесов, так и те, могущественные, оправдывали нуждами развития хаос, приходивший на смену порядку".

Так говорит герой рассказа Амнуэля "Преодоление" (1981). И продолжает свою мысль: "Мы живем в пору экологического кризиса, охватившего всю Вселенную". А ведь действительно! Мы с вами вырубаем леса, изводим целые виды животных — потому что нам нужно дерево и меха. А куда более могущественные цивилизации, научившиеся менять законы природы?

Подумайте: ученые (не фантасты!) не могут ответить на простые вопросы о мироздании — почему скорость света именно 300 тысяч км/сек, а не какая-то другая? Почему ускорение пропорционально силе? Мы говорим, что энергия сохраняется, но — почему? Наука не только не дает ответа, но и сами вопросы задать не решается. Почему действие равно противодействию? "Так природа захотела, а зачем — не наше дело, почему — не нам судить"…

Фантастика на эти кощунственные вопросы ответила. "В законах природы нет единства, потому что они искусственны. (Это я опять цитирую рассказ "Преодоление"). Давно, задолго до возникновения рода людского, законы мироздания бы ли иными, более стройными. Но когда-то во Вселенной впервые возникла жизнь… Разум. "

Вот разум-то все и напортил. И нам уже не ответить на вопрос: какими были законы мироздания, когда произошел Большой взрыв…

Попробуйте-ка сами теперь "сыграть" за другие цивилизации. Одна из них меняет закон сохранения массы, другая — первый закон Ньютона. И что получится? В каком мире мы окажемся?

А какой закон природы изменили бы вы сами, если бы имели такую возможность?

ОЧЕНЬ ЧЕРНОЕ ТЕЛО

В науке часто бывает так, что одинаковые открытия практически одновременно делают ученые, живущие в разных странах. В научной фантастике, которая, как мы выяснили, имеет с наукой немало общего, новые одинаковые идеи рождаются с меньшей частотой. И это естественно: фантастика это все-таки художественное творчество, в гораздо большей степени, чем наука, зависящее от личности автора. Русский фантаст Борис Красногорский, к примеру, в 1913 году описал в своей повести космический парусник — межпланетный корабль без двигателя, но с огромным, во много квадратных километров, парусом из тончайшего металла.

Солнечные лучи, подобно океанскому ветру, надувают этот парус, и космический корабль устремляется вдаль с огромной скоростью. Ну, относительно огромной скорости фантаст преувеличил (что вполне простительно), но ведь замечательная и красивая была идея, опередившая науку на полстолетия! Но почему братья-писатели не подхватили эту идею сразу же? Почему в те же годы не появились аналогичные идеи других фантастов? В науке такое невозможно: если открытие сделано, идея высказана, наука просто не может развиваться, не взяв эту идею на вооружение — конечно, если идея правильная.

Вот, чем отличается наука от простого фантазирования: наука развивается по куда более жестким законам, нежели фантастическая литература.

По жестким законам развивается и техника — эти законы нашли свое отражение в ТРИЗ: теории решения изобретательских задач. Если аналогичные законы есть в науке, то где же ТРНЗ — теория решения научных задач?

Общей теории, равно приемлемой для любой научной задачи (как в ТРИЗ), в науке еще нет — видимо, свой Альтшуллер еще не родился. Но давайте попробуем сформулировать хотя бы возможные пути, по которым следует двигаться, чтобы такую теорию создать!

Прежде всего, любая научная теория, оказывается, проходит в своем развитии те же стадии, что и техническая система: зарождение, бурный рост, торможение и остановка. И еще мы знаем, что одна научная теория сменяет другую потому, что появляются противоречия, которые старая теория разрешить не может. В технике, если вы помните, то же самое — если нет противоречия, то и изобретение сделано не будет. О технических противоречиях, которые привели к появлению великих изобретений, мы как-то уже говорили. А что в науке?

В физике существует понятие черного тела. На самом деле "черное тело" может быть очень даже ярким и белым, но название свое получило потому, что полностью поглощает любое излучение. Так вот, еще в прошлом веке было известно, что черное тело способно излучать свет любой длины волны, но — строго определенным образом. Что значит — определенным? Кто определил?

Сначала в 1893 году физик В.Вин, пользуясь термодинамикой, вывел формулу, пользуясь которой каждый человек, даже не будучи гением, мог описать,