– Слишком похоже на лепрозорий, – заметила я.

Мы повернули назад.

– Интересно, вода какая? – Пирс скинул ботинки и сунул ногу в воду. – Уй, ледяная! Слушайте, а если я искупаюсь в трусах, у меня будут неприятности?

– У тебя что, плавок нет? – сказал Теодор с явным неодобрением. – Придется повезти тебя по магазинам. Кажется, у «Версачи» распродажа.

Пирс снял штаны и полез в воду. Волны были совсем маленькие.

– Помните, когда трейлер тонул, Пирс сказал, что не умеет плавать? – сказала я.

Да и сейчас он выглядел не слишком уверенно. Он зашел по шею, проплыл пару ярдов по-собачьи и чуть не пошел ко дну.

– Может, он решил свести счеты с жизнью? – предположил Теодор.

– Ой, Теодор, зачем ты такое говоришь? – испугалась я. – Ты что, правда так думаешь? Зачем ему сводить счеты с жизнью сейчас, когда он близок к успеху?

– Если у него заниженная самооценка, одна только мысль об успехе и признании может пробудить в нем тягу к самоуничтожению, – объяснил Теодор. – Он может решить, что этого не заслуживает. Возьмите хотя бы Джеймса Дина…

– Пирс! Пирс! – хором заорали мы. – Вернись!

Пирс с трудом повернул к берегу.

– Что такое?

– Ты же плавать не умеешь! – крикнула я.

– Ой, а я и забыл. Помню только, что как-то раз оказался в воде, только забыл, что это было, когда трейлер тонул. – Он громко загоготал. Так приятно было слушать, как он гогочет. Кажется, по пути сюда он вообще ни разу не гоготал. Может, напряжение было слишком велико, больше, чем я предполагала. – Эй, а что там такое?

Мы с Теодором обернулись. На веранде дома, прямо за нами, собралась целая толпа, человек восемь, не меньше. Какой-то мужчина в белом пристально нас разглядывал.

– Ого-го! – сказала я тихо.

Двое смотрели на нас в бинокли.

– Опаньки! – воскликнул Пирс. – Думаете, они сердятся, что я в трусах? – Он оглядел себя. – У меня ничего нигде не болтается? Да какое им вообще дело, на пляже-то никого. Вот извращенцы!

– А, это Барри, – сказал Теодор.

– Кто такой Барри? – спросила я.

– Продюсер один, мультимиллионер.

– Что он продюсирует? Фильмы? Журналы? Эстраду?

– Наверное, – пожал плечами Теодор.

– Что «наверное»? Чем именно он занимается?

– Всем, Мод, – объяснил Теодор. – Он даже не миллионер, а миллиардер. Владеет всем.

– Всем владеть нельзя.

– Ему – можно. Здесь есть такие люди, которые владеют всем. То есть всем важным. Сама увидишь. Он готов в любой момент прослушать мою демо-кассету.

– Так что же ты ему ее не несешь? – удивилась я.

– Я еще не готов!

– Отлично ты готов! И не спорь! Ой, господи, просто в голове не укладывается… Теодор, ты, по-моему, болен.

– Не надо меня обзывать больным! – обиделся Теодор. – Дура!

– Да, Мод, ты бываешь такая злая, – подхватил Пирс. – Теодор сам знает, что ему делать. Не вижу смысла называть его больным.

Я от досады чуть не расплакалась. Как же это невыносимо, когда тебя никто не слушается! Теодор обнял меня за плечи.

– Да ладно тебе, Мод. Пойдем, он зовет нас в гости.

– Погодите! – сказал Пирс и начал одеваться.

Толпа на веранде замахала руками, словно хотела прокричать «Нет!».

– По-моему, Пирс, они не хотят, чтобы ты одевался, – сказала я.

– Да пошли они… – буркнул Пирс, застегивая джинсы.

Мы поднялись по деревянной лестнице.

– Привет, Барри! – сказал Теодор. – Это мой брат Пирс и моя сестра Мод.

– Где ж ты был столько времени? – спросил Барри, глядя на Пирса.

Пирс вытащил сигареты.

– Мы только что сюда добрались, – объяснила я. – Проехали всю страну.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты курил, – сказал Барри.

– Что вы такое говорите? Мы же на свежем воздухе! – возмутилась я. – На пляже, где все продувается. И вообще, ветер от вас! И курение законом не запрещено!

Среди гостей была дама в лилово-оранжевом кафтане.

– Твои брат с сестрой просто вос-хи-ти-тель-ны! – сказала она Теодору. – Брат – точно! Сестра – ну, еще одна смазливая стройная девчушка, таких здесь тыщи. – Она повернулась к Пирсу. – Расскажите-ка о себе! Вы, наверное, актер?

Пирс не ответил. По неизвестной мне причине он счел необходимым публично отфыркаться и почесать нос, а потом закурил. Я видела, что он потихоньку начинает отключаться: при стрессе с ним такое бывает.

– Ну конечно, актер! – сказала я. – Гипнотизирует всех, кто на него взглянет.

– Тебя кто-нибудь уже смотрел? – спросил Барри.

– Никто его еще не смотрел. Мы только что приехали.

– А твой брат – он что, вообще не разговаривает?

– Редко.

– Ты говоришь так, будто меня здесь вообще нет, – угрюмо буркнул Пирс.

Все неловко переглянулись, но, судя по всему, остались довольны – видно, они надеялись, что именно так он и разговаривает.

– Я бы могла стать твоим агентом, – сказала дама в кафтане.

– Вот повезло парню! – воскликнул Барри. – Мерри лучший из агентов. И на моей памяти она никогда еще с новичками не работала. У тебя есть рекомендации?

Пирс почесал живот.

– Нет – он еще нигде не играл, – сказала я. – Но я уверена, у него все получится. Я хотела спросить… Мерри, когда вы будете представлять Пирса, вы позволите посмотреть, как вы работаете?

– Н-ну… – протянула Мерри. – Посмотрим…

– А он не играл в любительском театре? – спросил Барри. – В школе, например? В варьете, в клубах? Если да, скажите сразу. Знаете, такие вещи потом всегда всплывают.

– Ничем таким он не занимался! Вы что, подбираете эвфемизмы к порнографии?

– Порнография нас не пугает, – презрительно фыркнул Барри. – Гораздо опаснее сняться в рекламе средства от геморроя. Вот это может серьезно повредить имиджу, который нам нужен. Он идеально подходит для… Мерри, как называется то, что мы задумали?

– Он будет просто божествен! – воскликнула Мерри. – Если, конечно, умеет играть.

Барри усмехнулся.

– Мерри, не груби, – сухо сказал он.

– А какая, собственно, разница? – спросила я. Барри оценивающе посмотрел на меня и кивнул.

– Вот именно.

– О, господи! – вздохнула Мерри и посмотрела в бинокль на пляж. – Вон идет тот рыжий охранник. Я предложила ему чудесную роль в детективном сериале. Но нет, он, видите ли, хочет писать. О чем думает, не понимаю!