князь Михаил Воротынский, князь Никита Одоевский, князь Андрей Курбский, князь Василий Темкин, князь Петр Шуйский и еще много других князей; еще Иван Шереметев, а также Турунтай, Алексей и его сын Федор Басмановы, Иван Мстиславский и много других таких же начальников высокого чина.

Они постоянно ходили войной – особенно против извечного врага Русской земли, царя крымского. Для того ежегодно из их среды избирались пять особых начальников, и каждый начальник имел отделенные ему поместья, уезды (Gebieten) и города. Остальные князья и бояре (Knesen und Boiaren) владели поместьями по смотренному списку.

Пятый [полк] в середине был главным над четырьмя остальными и этот большой полк представлял собою особу великого [79] князя. Когда на них нападал враг, то каждый из этих пяти полков оставался при своем начальнике. Выступая против врага, один полк становился впереди; другой – по правую; третий – по левую руку. Четвертый полк был последним или самым задним. Какой бы из этих полков ни натыкался на врага, он становился передовым – по приказу воеводы (Woywoda), посылавшего туда голову (Heuptmann). А все остальные, посылая начальнику [передового полка], буде нужно, помощь людьми, сохраняли свои места, чтобы враг не смог сломить боевого порядка с флангов или с тыла или чтобы воевода большого полка не потерпел обиды.

Как эти военачальники, так и другие им подобные бывали правителями (Gubernatores), воеводами или наместниками в особых областях с городами – “уездах» (Gebieten in Lande) и сменялись каждые два года.

<…>

Об этой игре (Spil) узнал крымский царь и пошел к Москве с Темрюком из Черкасской земли – свойственником (Vetter) великого князя. А великий князь вместе с воинскими людьми – опричниками – убежал в незащищенный город Ростов.

По началу татарский хан приказал подпалить увеселительный двор (Lusthaus) великого князя – Коломенское – в 1 миле от города.

Все, кто жил вне [города] в окрестных слободах, – все бежали и укрылись в одном месте: духовные из монастырей и миряне, опричники и земские.

На другой день он поджег земляной город (Hackelwehr) – целиком все предместье; в нем было также много монастырей и церквей.

За шесть часов выгорели начисто (vorbranten innen und aussen) и город 56, и кремль, и опричный двор (Aprisna), и слободы.

Была такая великая напасть, что никто не мог ее избегнуть!

В живых не осталось и 300 боеспособных людей (Wehrhaftiger). Колокола у храма и колокольня (Mauren), на которой они висели [упали], и все те, кто вздумал здесь укрыться, были задавлены камнями. Храм вместе с украшениями и иконами был снаружи /об./ и извнутри спален огнем; колокольни также. И остались только стены (Maurwerk), разбитые и раздробленные. Колокола, висевшие на колокольне посредине Кремля, упали на землю и некоторые разбились. Большой колокол упал и треснул. На опричном дворе колокола упали и врезались в землю. Также и все [другие] колокола, которые висели в городе и вне его на деревянных [звонницах], церквей и монастырей. Башни или цитадели, где лежало зелье (Kraut), взорвались от пожара – с теми, кто был в погребах; в дыму задохлось много татар, которые грабили монастыри и церкви вне Кремля, в опричнине и земщине.

Одним словом, беда, постигшая тогда Москву, была такова, что ни один человек в мире не смог бы того себе и представить.

Татарский хан приказал поджечь и весь тот хлеб, который еще необмолоченным стоял по селам великого князя.

Татарский царь Девлет-Гирей повернул обратно в Крым со множеством денег и добра и многим множеством (viel hundert tausent) полоняников и положил в пусте у великого князя всю Рязанскую землю.

<…>

На следующий год, после того, как была сожжена Москва, опять пришел крымский царь полонить (einzunehmen] Русскую землю. Воинские люди великого князя встретили его на Оке, в 70 верстах или по-русски в “днище» (Tagereise) от Москвы.

Ока была укреплена более, чем на 50 миль вдоль по берегу: один против другого были набиты два частокола в 4 фута высотою, один от другого на расстоянии 2 футов, и это расстояние между ними было заполнено землей, выкопанной за задним частоколом. Частоколы эти сооружались людьми (Knechten) князей и бояр с их поместий. Стрелки могли таким образом укрываться за обоими частоколами или шанцами и стрелять [из-за них] по татарам, когда те переплывали реку.

На этой реке и за этими укреплениями русские рассчитывали оказать сопротивление крымскому царю. Однако, им это не удалось.

Крымский царь держался против нас на другом берегу Оки. Главный же военачальник крымского царя, Дивей-мурза, с большим отрядом переправился далеко от нас через реку, так что все укрепления оказались напрасными. Он подошел к нам с тыла от Серпухова.

Тут пошла потеха (erhup sich das Spil!). И продолжалась она 14 дней и ночей. Один воевода за другим непрестанно бились с ханскими людьми. Если бы у русских не было гуляй-города (Wagenborgk), то крымский царь побил бы нас, взял бы в плен и связанными увел бы всех в Крым, а Русская земля была бы его землей.

Мы захватили в плен главного военачальника крымского царя Дивей-мурзу и Хаз-булата. Но никто не знал их языка. Мы [думали], что это был какой-нибудь мелкий мурза. На другой день в плен был взят татарин, бывший слуга Дивей-мурзы. Его спросили – как долго простоит [крымский] царь? Татарин отвечал: “Что же вы спрашиваете об этом меня! Спросите моего господина Дивей-мурзу, которого вы вчера захватили». Тогда было приказано всем привести своих полоняников. Татарин указал на Дивея-мурзу и сказал: “Вот он – Дивей-мурза!». Когда спросили Дивей-мурзу: “Ты ли Дивей-мурза?», тот отвечал: “Нет! я мурза невеликий!». И вскоре Дивей-мурза дерзко и нахально сказал князю Михаилу Воротынскому и всем воеводам: “Эх, вы, мужичье! Как вы, жалкие, осмелились тягаться с вашим господином, с крымским царем!». Они отвечали:

“Ты [сам] в плену, а еще грозишься». На это Дивей-мурза возразил: “Если бы крымский царь был взят в полон вместо меня, я освободил бы его, а [вас], мужиков, всех согнал бы полоняниками в Крым!». Воеводы спросили: “Как бы ты это сделал?». Дивей-мурза отвечал: “Я выморил бы вас голодом в вашем гуляй-городе в 5–6 дней». Ибо он хорошо знал, что русские били и ели своих лошадей, на которых они должны выезжать против врага. Русские пали тогда духом.

Города и уезды Русской земли – все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе; [было определено] – какой кто должен держать. При крымском царе было несколько знатных турок, которые должны были наблюдать