знал, когда там закончится эта лекция, но Стасу уже надоело лежать и ему хотелось сесть. Вот только перебивать отца он не желал. Станислав боялся, что тот собьётся и потом не сможет найти, где остановился. Поэтому молодой человек хотел просто дождаться, когда отец сам остановится и тогда он уже сможет его попросить помочь ему сесть, что у сына ещё не получалось делать самостоятельно.

Время всё шло, шло, а отец никак не останавливался. Виктор Петрович спокойно читал, читал и читал, словно тексту и не было конца. Стас тихонько вздохнул. Лежать ему было уже просто невыносимо. Молодой человек вновь посмотрел по сторонам и покосился на свои ноги. Двигать ими он уже мог чуть лучше. Сын взглянул на отца, подождал ещё немного, поразмышлял пару минут и понял, что должен попытаться сам сесть, чтобы не перебивать отца. Стоило хотя бы попробовать.

Стас начал неуверенно двигаться. Он согнул немного ноги в коленях, правой рукой опёрся на кровать, оттолкнулся ногами и резко сел. Молодой человек даже сам не ожидал, что у него это получится, но у него это получилось, и это было не так уж и сложно, как он думал. Парень с облегчением вздохнул и только сейчас понял, что отец замолчал. Он повернул голову к отцу и заметил его взгляд. Виктор Петрович с удивлением смотрел на сына.

— Ничего себе! — заговорил ошеломленный отец. — Ты смог сам сесть! Молодец!

— Да, я сам удивлён, что у меня получилось, — улыбнулся Стас. — Был уверен, что не получится.

— А почему меня не попросил помочь?

— Не хотел тебя перебивать, — честно ответил парень. — Да и решил сам попробовать. Надо же учиться делать всё самостоятельно. Не вечно тебе мне помогать!

— Ну, это верно, — не стал спорить глава семейства. — Ты молодец! Это уже прогресс. Умеешь сам садиться…. Умница! Ты точно скоро начнёшь ходить, раз уже сам научился садиться на кровати.

— Может быть. Я двумя ногами уже спокойно двигаю, — молодой человек вновь согнул ноги в коленях, как бы демонстрируя, что может спокойно ими шевелить, — и правой рукой могу нормально двигать. А вот левая рука… — он с тоской взглянул на левую руку. — Ей я вообще с трудом передвигаю. Даже пальцами с трудом шевелю, — Стас еле-еле пошевелил пальцами левой руки. — Ими и сложно шевелить. Она словно и не хочет двигаться. Чувствую её лишь немного. Словно она онемела и всё…. Двигаться не хочет!

— Да, это печально, — подметил мужчина и дотронулся до левой руки сына. — Ого! Какая она холодная!

— Ну, это я тоже не ощущаю, — признался парень. — Прикосновения чувствую, но чтобы рука была холодная.… Нет!

— Ничего! Подвижность вернётся! — твердо сказал отец. Он положил папку на колени сына и начал слегка массировать левую руку Стаса, начав с пальцев. — Мы подобный массаж тебе делали, когда ты был в коме. Врач сказал, что его надо делать, так как он поможет, чтобы кровь лучше поступала. Вроде как…. Ну, то есть…. Как сказал врач, подобный массаж улучшает кровообращение, нормализует обмен веществ, восстанавливает силы, активирует работу головного мозга и даже избавляет от депрессии. Так что этот массаж очень полезен! Может быть, он поможет, чтобы ты быстрее смог двигать этой рукой. И чтобы тебе это было легче! Попробовать стоит.

— Понятно, — кивнул Станислав, наблюдая за отцом.

Молодой человек какое-то время наблюдал, как отец массирует его левую руку, а потом перевёл взгляд на его лицо. Лицо отца было очень сосредоточенным. Было видно, что он знает, что делает.

Стас вглядывался в его лицо и заметил небольшую седину на висках отца. Парень точно помнил, что раньше никакой седины у отца не было, и эта седина немного удивила сына. Он не понимал, когда отец успел поседеть. Вроде бы совсем недавно у него не было ни единого седого волоса, а сейчас чуть ли не весь висок был седой.

— У тебя седина? — удивлённым голосом заговорил Станислав, не в силах сдержать своего изумления. — Когда ты успел поседеть? Ты же вроде недавно был вообще не седой, а сейчас…

— Да, она уже как три месяца, — не отвлекаясь, сообщил Виктор Петрович. — Видимо, ты просто раньше не заметил, так как не очень хорошо себя чувствовал, и тебе было просто не до этого.

— Она уже три месяца? — ещё больше удивился парень.

— Ага. Появилась как раз в тот день, когда ты попал в аварию и впал в кому. Как видишь, на некоторых подобный стресс отпечатывается таким образом. В виде седины! Слишком сильно перенервничал, когда с тобой это случилось. Мама мне потом уже, когда мы вернулись домой, сказала, что я поседел немного. Если бы не она, я, наверное, даже не сразу это заметил бы.

— Да, это не круто…. У тебя не тот возраст, чтобы уже быть седым.

— Ничего страшного, сынок, — безразлично махнул рукой мужчина. — Мне как-то всё равно на это. Она всё равно рано или поздно появилась бы. Так что не переживай! Тем более самое главное, что с тобой всё хорошо. И что мне волноваться из-за седины? Жена у меня есть, сын тоже есть, а больше мне и не нужно.

— Как будто ты уже больше не хочешь ещё одного ребёнка, — проговорил молодой человек.

— Хочу, конечно, — не стал врать отец. — Так! Не отвлекай меня. Массаж хотя бы десять минут надо делать, а ты со мной болтаешь. Мне ещё вон нужно будет тебе дочитать лекцию.

— Ладно, ладно, — улыбнулся Стас. — Спасибо!

— Вот благодарить точно не нужно, сынок, — продолжал делать массаж глава семейства. — Да и не за что! Всё. Не мешай.

Станислав лишь улыбался, наблюдая за тем, как отец с сосредоточенным выражением лица дальше как можно старательнее массирует его левую руку.

Глава 19. «Прости меня, Боже…»

Стас сделал глубокий вздох и медленно спустил ноги с кровати. Да, парень уже не один раз сидел на кровати, но ноги спускал с кровати в первый раз после того, как очнулся от комы. И молодой человек очень сильно переживал. Ему было не по себе, и он волновался, что просто не сможет встать с кровати и сделать пару шагов. Ведь ещё недавно он даже ногами двигать не мог и руками, а теперь ему надо было встать с кровати и пойти. Конечно, Стас переживал. Это был для него очень волнительный момент. Ноги у молодого человека уже неплохо двигались, двумя руками он также мог шевелить, но поделать с собой парень ничего не мог и всё равно волновался.

Двигаться дальше молодой человек не спешил. Он