Через несколько минут они уже находились в безопасности, посреди стремительно бегущих вод Раттерлин. Лираэль в изнеможении повалилась на дно лодки, не забыв предварительно положить одну руку на руль. На Искательницу можно было положиться, она не собьется с курса.

— Я перегрызла бы этому некроманту горло! — прорычала Собака, дав Лираэль еще несколько минут потрястись от страха пережитого. — Уж он бы попомнил мои зубки!

— Я не думаю, что он бы заметил, если бы ты даже и перегрызла ему горло, — сказала Лираэль, снова содрогаясь. — Он был уже Мертв. Он сказал, что знает меня, — продолжала она медленно, глядя в небо и подставляя лицо солнцу. До чего было приятно ощущать его тепло. — Откуда он знает меня?

— Свободная магия пожирает некромантов, — пояснила Собака, переходя от воинственности к размышлению. — Власть, которую они стремятся получить, то есть Свободная магия, которую они как будто освоили, в конце концов уничтожит их самих. Эта власть узнала твою кровь. Возможно, он это имел в виду, когда говорил: «Я знаю тебя».

— Мне совсем не нравится, что кто-нибудь за пределами Ледника знает меня, — сказала Лираэль, снова начиная дрожать. — Знает, кто я такая. А тот некромант, может быть, сейчас где-то вместе с Николасом, в Жизни. Так что когда я найду Николаса, то найду и некроманта.

— Ой, давай мы подумаем об этом завтра. — Собака пыталась успокоить Лираэль, хотя голос ее звучал не очень убедительно: — Ну, по крайней мере, мы закончили на сегодня. На реке-то мы в безопасности.

Лираэль подумала и кивнула. Затем она наконец приподнялась, потянулась к Собаке и почесала ее за ушами.

— Собака, — сказала она с сомнением, — в тебе самой больше Свободной магии, чем магии Хартии в твоем ошейнике. Почему… Почему ты не любишь некроманта?

Собака зевнула так смачно, что Лираэль брезгливо отодвинулась. После этого животное склонило голову набок, подбирая слова для ответа.

— В самом начале вся магия была Свободной магией, она была необузданной, грубой, ни на что не направленной. Затем появилась Хартия, которая прибрала к рукам значительную часть Свободной магии и упорядочила ее, систематизировала, создала определенную структуру и символику. Свободная магия, которая не вошла в Хартию, осталась вне всяческих рамок, это Свободная магия некромантов, таких, как Стилкен, Маргру, Аналем, Горгер и всех остальных ужасных созданий, им подобных. Это стихийная магия, которая упорно остается вне Хартии. Еще была такая Свободная магия, которая помогала создавать Хартию, но сама не вошла в нее, — продолжала свой рассказ Собака, — она сильно отличается от той Свободной магии, которая не желает мирно сосуществовать с Хартией.

— Ты говоришь о каком-то Начале, — сказала Лираэль, которая не была уверена, что вполне понимает слова Собаки. — Но до Хартии ведь ничего не было? У нее нет ни начала, ни конца.

— У всего есть начало, — проворчала Собака, — и у Хартии тоже. Мне следует это знать, так как я присутствовала при ее возникновении, когда Семеро решили основать Хартию, а Пятеро отдали всю свою жизнь на ее создание. В каком-то смысле там была и ты, госпожа. Ты ведешь свой род от Пятерых.

— Я веду род от Пятерых Великих Основателей? — спросила Лираэль, потрясенная этой новостью. — Я помню стихотворение на эту тему. Должно быть, оно из тех, что все дети должны учить наизусть.

Она выпрямила спину, сложила руки за спиной, бессознательно приняв ту позу, в которой в детстве декламировала стихи.

Пять Великих Хартий землю создавали,

Взяв друг друга за руки, жизнь в ней засевали.

На одном, на Избранном, — корона сияет,

А Двое из Племени — Смерть подстерегают.

Пятеро и Трое — как раствор и камень,

Четверо все видят через лед и пламя.

— Да, — сказала Собака, — отличное стихотворение. Надо бы и щенков заставлять учить его наизусть. Великие Основатели — краеугольные камни Хартии. Родословные, Стена, Камни Хартии — все произошло от изначального самопожертвования Пятерых, которые влили свою силу в мужчин и женщин — твоих предков по прямой линии. Некоторые из них, в свою очередь, передали силу камням и извести — скрепляющему раствору. Полагали, что если взять только их кровь, то заклятие можно будет легко расколдовать и уничтожить.

— Так-так. Значит, если Пятеро были… растворены в Хартии, что же произошло с оставшимися двумя? — спросила Лираэль. Все эти новости она воспринимала со сложным чувством. Ее всю жизнь учили, что Хартия вечно была, есть и будет. — Ты же сказала, что основать Хартию решили Семеро.

— Сначала их вообще было Девять, — как бы между прочим заметила Собака. — Эти Девять были те, кто обладал наибольшей силой, сознательным мышлением и Даром предвидения, что и выделило их из всех десятков тысяч существ, порожденных Свободной магией. Все эти тысячи болтались по всему миру и делали что хотели. Но из этих Девятерых лишь Семеро согласились основать Хартию. Восьмой попытался просто уклониться от работы, но в конечном счете они заставили его служить Хартии. Девятый начал сопротивляться, но потерпел поражение.

— Ладно, это номера Восемь и Девять, — сказала Лираэль, загибая пальцы. — Было бы намного проще разобраться, если бы у них были не номера, а имена. В любом случае ты до сих пор не сказала, что случилось с Шестым и Седьмым. Почему они не присоединились к Великим Основателям?

— Они отдали огромную часть своей силы в родословные, однако не пожелали расстаться со своей сущностью, — ответила Собака. — Но я полагаю, что они просто не так устали от одинокого существования. Они хотели продолжать свой путь. Может, они просто хотели со стороны посмотреть, что получится у других. И у Семерых, конечно, были имена. Это названия колокольчиков и трубок, что висят сейчас на твоем поясе. Каждый из них хранит некоторую часть той силы Семерых, которая существовала до основания Хартии.

— А ты… Ты же не одна из Семерых, а? — робко поинтересовалась Лираэль. Она и представить себе не могла, что один из Создателей Хартии удостоит Лираэль чести быть ее другом. Или останется им, когда истина будет установлена.

— Я — Невоспитанная Собака, — ответила Собака и лизнула Лираэль в щеку. — Я присутствовала при возникновении в начале Хартии. И я всегда буду твоим другом, Лираэль. Ты это знаешь.

— Надеюсь, — с некоторым сомнением в голосе проговорила Лираэль. Она крепко обняла Собаку, уткнувшись лицом в теплую собачью шею. — И я всегда буду твоим другом.

Собака терпеливо ждала, пока у Лираэль пройдет прилив нежности, но уши держала на макушке, внимательно прислушиваясь к окружающему миру. Ее нос постоянно нюхал воздух, пытаясь уловить тот запах Смерти, что принесла с собой Лираэль. Это был тревожный запах. Собака очень надеялась, что он существует только в ее воображении или памяти. Это не был запах некроманта. Запах, что мерещился сейчас Собаке, был намного, намного старше и гораздо страшнее.

Лираэль потянулась назад, чтобы снова взяться за руль. Искательница продолжала идти по курсу самостоятельно, но Лираэль ощутила волну ее признательности, когда знаки Хартии расцвели под ее рукой, согревая и утешая лодку после леденящего холода Смерти.